Дали молча посмеивался в усы, упиваясь моим замешательством, вызванным уколами Галы. В конце обеда, после вкуснейшей braz de gitana — руки гитаны, венского сдобного рулета с ванильным кремом, Гала вдруг спросила меня, когда я собираюсь приехать еще раз. Я об этом не думала.
— Неужели? Вы не знаете? Но я должна это знать, чтобы наметить свой план действий. Скоро Mare de Deu (15 августа, праздник Богородицы). Я должна уехать на несколько дней в начале сентября. Я вам оставляю Дали. Вы приедете сюда, в вашей короткой юбке, с вашей корзинкой, и составите ему компанию. И ешьте поменьше, а то станете такой же толстой, как вот это (она показала на голову носорога, весьма довольная этим сравнением). Да, не смейте трогать Артуро. Он мой. Вам должно хватить Дали, можете развлекаться с ним сколько угодно. Но знайте, что Артуро это простой человек, которого я очень люблю. Может быть он вами и увлечется, но вы на него не посягайте.
Артуро, стоявший в своем углу, ожидая того, когда можно будет убирать со стола, засмеялся. Шутки Галы меня обидели. Когда мы выходили во внутренний дворик, Дали взял меня за руку и прошептал:
— Не обижайтесь так сильно. Укольчики Галы не более чем тесты, чтобы вас испытать. Я уверен, что она вас любит. Если бы она вас не любила, она бы мне уже сказала.
Мы уселись во дворике, Дали и его жена в куртках из синтетического меха пантеры, я в длинном марокканском плаще, драматический вид которого мне нравился. Вдруг из громкоговорителей, спрятанных за лавровыми деревьями, полилась музыка, одновременно нежная и величественная. Магнитофон был старый, и пластинка то и дело ерзала. Дали, который, казалось, был на вершине счастья, закричал:
— Вагнер! Звездная ночь и Галюшка рядом со мной, чего еще можно желать!
Прислушайтесь, Аманда, к этому шипению жарящихся в масле сардин, которое делает pick-up. Тристан и Изольда в этом отношении еще красивее.
Мы в полном молчании дослушали музыку до конца, сардины полностью изжарились. Гала замерзла и вернулась в дом. Дали взял меня за руку и процитировал несколько строк Гарсиа Лорки о la yerma de tus dedos, то есть о «капле, заточенной в темнице твоих пальцев».
Я возвратилась вместе с Людовиком XIV, которая остановилась в отеле. Ее друг, морской конек, отвез меня на машине в Кадакес. На следующий день я была уже в аэропорту в Жероне и ждала самолет на Лондон.
Глава 6
«У нас в Каталонии есть такое выражение: Пусть парни побольше смотрят на девушек, но поменьше их трогают».
Сальвадор Дали
Лето 1966 года было очень жарким. Это было лето поп-музыки, «Пинк Флойд» и их психоделических световых шоу, хиппи и пацифизма. Я читала «Властелина колец» Толкиена и иллюстрировала сказки фейри. Я увешала свою квартирку плакатами и безделушками, выбросила кровать и оставила на полу только матрас, покрытый ковриками и подушечками, над всем этим я разместила вышитые шали, образовывавшие альков, внутри закрытый от любопытных глаз их длинной бахромой. Я кадила в помещении ароматическими травами и слушала музыку вместе с друзьями, которые никогда не упускали возможности принести на наши сборища гашиш, чтобы выкурить обязательное «наргиле». Обманчивый дым гашиша превращал нашу конуру во дворец «Тысячи и одной ночи». Испания, Дали и его минеральная вода, способная заменить любой наркотик, злая Гала — все это было так далеко от меня. Мы были «неформалами»
— авангардом нового общества. Дали со своим греческим искусством и мифологией казался мне теперь безнадежно устаревшим. Он звонил мне время от времени, и все для того, чтобы похвастаться: «Я нарисовал необыкновенного ангела» или «моя новая теория произведет революцию в законах физики». Казалось, он удивлялся, как я вообще могу жить на свете и не помышлять о его персоне.
Где-то в конце сентября он пригласил меня присоединиться к нему в Барселоне, Гала уехала позже, чем было предусмотрено. Было время праздника Merced, весь город был в возбуждении. Шофер из «Рица» ждал меня уже в аэропорту, и, едва я оказалась у дверей отеля, Дали выбежал мне навстречу. Он снова стал светским Дали: костюм, рубашка с жабо и галстук. Дали сопровождал его кузен Гонсало Серраклара, приятный мужчина, лоб которого пересекал большой шрам. Он обратился ко мне на чистейшем французском языке. Но Дали удалил кузена одним жестом и повел меня через холл прямо во двор.