- Это еще не аргумент, - строго заметил следователь.
- Я думаю, что это мое... падение непроизвольное вообще не имеет отношения к делу...
- Вот тут вы ошибаетесь, господин Красноморов. Вы даже не можете себе представить, как много незначительных мелочей имеют самое непосредственное касательство к вышеозначенному делу.
Следователь склонился над блокнотом, не обращая внимания на Красноморова, потом, подняв тяжелое лицо, спросил, не оставляя ни секунды на обдумывание ответа.
- Чем вы занимаетесь у себя в лабораториуме?
- Физикой, - столь же быстро ответил Красноморов.
- Понимаю, что физикой, а поподробней...
- Электрические явления изучаем... Возможность превращения природной энергии.
- Ядовитые вещества используете в своих изысканиях?
- Зачем?
- Зачем - это вам лучше знать. Есть ли у вас в лабораториуме яды?
- Нет. Не держим за ненадобностью.
- Так и запишем. - Следователь опять закопошился в своем блокноте. - А как вы относились к покойному?
Красноморов поднял глаза. На него уставились толстые выпуклые стекла очков в коричневой окантовке.
- В друзьях не состояли... Да и направления изысканий у нас разные. Я гуманитарными науками не интересовался особо...
- Это, замечу, чести вам не делает. Ученый должен интересоваться всем, что происходит вокруг.
- Не согласен, господин следователь. Жизнь коротка, а возможность познавать мир ограничена.
- Это философия, - следователь снова блеснул толстыми своими окулярами. - А вот скажите чистосердечно, вы не желали в душе покойному зла, болезни, неприятностей или вообще кончины?
- Не понимаю вас, господин следователь... Поверьте, я мало думал о таких вещах... Конечно, не желал, - спохватился Красноморов.
- А вот следствие располагает другими данными. Свидетельница госпожа Морозова-Фрост Гегемона Маркеловна утверждает, что прямо на заседании Совета вы сделали направленный на господина Букреева мощный мысленный посыл, весьма недобрый, что и послужило причиной его преждевременной гибели.
- Отрицаю.
- Вы можете отрицать все, что угодно, но теперь вы на подозрении. И вам надобно не огульно отрицать предъявленные вам обвинения, а аргументированно защищаться.
- А кто докажет, что посыл от... меня господину Букрееву имел место?
- Это вам предстоит доказать, что не было посыла с вашей стороны.
- А разве господин Букреев не отравился квасом, которого он отхлебнул?
- Так или иначе, но версия отравления остается пока бездоказательной. Квас был разлит и смею заметить, не без вашего участия. Это тоже не в вашу пользу, господин Красноморов.
Красноморов вспомнил о мятом, влажном еще платке у себя в кармане и решил промолчать. Если он вытащит платок, пропитанный отравленным квасом, то, изрядно повозившись, можно установить, что послужило причиной смерти Букреева. Но тогда узел подозрений неминуемо стянется на шее Красноморова.
Он только заметил, что можно было бы попытаться собрать остатки кваса с полу на анализ, но следователь с плохо спрятанным торжеством в голосе напомнил, что устроив свалку на месте происшествия, господин Красноморов сам позаботился о том, чтобы стереть следы преступления.
- Я могу познакомиться с заявлением госпожи Морозовой-Фрост?
- Нет необходимости. Основные пункты обвинения я вам предъявил.
- А на чем же основаны обвинения госпожи Морозовой-Фрост?
- Госпожа Морозова-Фрост, - медленно произнес следователь, - ведет многолетнюю научную работу по систематизации приемов, - он замялся и заглянул в блокнот, - ...приемов бытовой магии. Ей ничего не нужно доказывать, а вам, господин Красноморов, надобно. Почему именно на вас пало подозрение? Вы говорите, что изучаете электрические явления. Значит, вы понимаете, что это такое. И следовательно, могли послать мысленный электромагнитный сигнал господину Букрееву, что при отсутствии соответствующей экранировки и привело к параличу сердца покойного.
Красноморов покачал головой.
- Отрицаю. Это невозможно принципиально.
- Как знать? Не секрет, что сердце человеческое управляется мозгом именно при помощи электрических импульсов. Когда наука выходит из-под общественного контроля, тем более наука, оперирующая невидимыми величинами и категориями, можно ждать любых чудес. Пока я отпускаю вас, господин Красноморов. Но только пока. Дело, сами понимаете, достаточно серьезное. У нас не каждый день падают замертво люди при всем честном народе. Вам предстоит доказать свою невиновность. Но следствие, обещаю вам, сохраняет и сохранит впредь предельную объективность и уважение к личности подозреваемого.