- Постараюсь...
- Только руками краев не касайся. Обожжешься ненароком.
Красноморов вылез, зачем-то отряхнулся и благодарно нащупал в овчине рукава маленькую горячую Микешину ладонь.
- Ты бы, Жаклинушка, сейчас домой ступала, - распорядилась Микеша.
- А как же Василий Егорыч? - обиженно протянула Жаклина.
- Дела у нас еще.
- Дак он же столько времени ни емши - ни пимши...
- Позаботимся. Главное - свободен. И тебе спасибо. А сейчас время дорого.
Жаклинка с ревнивой грустью смотрела на Красноморова, переминаясь с ноги на ногу. Она наблюдала, как все, включая Василия, погрузились в вездеход, а потом печально побрела к ближайшему проулку, показавшись Красноморову неожиданно маленькой и какой-то сжавшейся.
В вездеходе, рассчитанном на шестерых, было тесно и Микеша - само собой получилось - очутилась на коленях у Красноморова. Он замер, пытаясь сквозь толщу полушубков прочувствовать ее тепло.
- Куда едем-то? - шепотом спросил Красноморов, наклонясь к лицу Микеши.
- Ванникова брать.
- А с чего это?
- Ты, брат, пока в остроге пребывал, многое пропустил, - вступил в разговор Каманин. - А дело тут такое, Василий Егорыч. Застолье в избушке помнишь? Когда ты платок свой предъявил?
- Как не помнить?
- Так на платке твоем и вправду следы цианистого калия установили. А на втором, что в подземелье нашли, буквы оказались Ванниковы. Как и предполагали, евонная баба вышивала. А в подземном лабораториуме этого цианида полныи полно, только он на задних полках припрятан. Так что, чуешь? Брать надобно Никиту Ванникова.
- Точно, господа! Брать и немедля, - произнес Серебрянин.
- Только вот за подмогой в лабораториум заедем. Ребята мои - народ здоровый и надежный.
Вездеход петлял темными проулками. У Каманинских палат остановились. Каманин с Олеженькой выскочили на улицу.
Микеша вытащила из кармана тряпицу.
- Поешь немного, Васечка, а? Ночка-то трудная предстоит.
Он кивнул, принял из рук Микеши слегка примятые гречневые лепешки, медленно сжевал. На переднее сиденье вскочил Каманин.
- Вперед, как договаривались давеча, - скомандовал он водителю. - Остальные за нами будут держаться.
Вездеход рванул с места. Внезапно Красноморов услышал щелчок. На коленях у Каманина лежало короткое, не похожее на охотничье ружье. Красноморов вспомнил, что такое ружье называется автомат. И прилаживал Никола магазин с патронами.
Каманин перехватил взгляд Василия и извлек из-под сиденья большой черный пистолет.
- Это тебе, Василий Егорыч. Как выходить будем, снимешь с предохранителя. Справишься?
- Как будто.
К удивлению Красноморова Микеша тоже вытащила из кармана полушубка блестящий плоский, словно сделанный по ее мерке пистолет и деловито изучала его. Ну, дела, подумал Василий. И Микеша туда же...
Вездеход, скрежеща на поворотах, направлялся к городской окраине. Остановились у маленького, обнесенного железной оградой строения. Дом Ванникова, припомнил Красноморов. Судя по темным окнам, у Ванникова спали. Однако из трубы сочился различимый на фоне привычно далекого зарева дымок.
- Вылезай, - тихо скомандовал Каманин.
Подошли еще два вездехода. Красноморов увидел Олеженьку Серебрянина и Борислава Балашова, одновременно выпрыгнувших на снег. Узнал и Каманинских технарей и подручных Олеженьки, и среди них двух старших Микешиных братьев, как и он сам троюродных, только по другой родственной ветви. У Красноморова снова шевельнулись неприятные подозрения насчет кузины, но захваченный общим настроем, он сумел их отогнать.
Металлическая калитка была заперта напрочь. Микеша, остановив рукой мужиков, пытавшихся взять преграду штурмом, вытащила свой голубой резак. Поочередно, стараясь не касаться полушубками раскаленных прутьев, пролезли сквозь проем. У парадной двери снова произошла заминка. Но голубой баллончик не потребовался: у одного из Микешиных братьев нашлась связка ключей и, повозившись, он сумел отомкнуть дверь.
- Хорошо бы охрану поставить на черный ход, - тихо сказал Василий.
- Уже позаботились, - ответил Каманин. - Мои ребята - народ ушлый... И с оружием.
Братья первыми ринулись внутрь дома. Послышалась ругань, стук глухих ударов. Вспыхнул озаривший сводчатые стены и уходящую вверх деревянную лестницу светляк. На полу крутился, суча босыми ногами, безоружный курсант в смехотворных лиловых подштанниках и вывернутой меховой безрукавке.
В сени набились Каманин со своим автоматом, Олеженька Серебрянин, увешанный ручными бомбами, Микеша с пистолетом в правой руке. И еще много парней, которых Красноморов не знал поименно. Братья уже лезли по лестнице. Каманин сделал знак своей команде и устремился вглубь дома. Василий присоединился к братьям.