Минуту спустя маленький отряд уже поднялся к краю ложбины. Всем хотелось думать, что Ванников, который в свою очередь охотился за "мышонком", не заметит в плотном кустарнике человеческие фигуры.
Красноморов оглянулся. Снег отливал мертвенным светом. В середине ложбины виднелось черное пятно - и впрямь мышонок, маленький, сжавшийся в комок от страха и терпеливо ожидающий своей участи. Второе черное пятно было замечено неподалеку от повеленных деревьев. Стреляли, похоже, оттуда. У запасливого Каманина оказалась с собой увеличительная труба.
- Господа! - закричал Каманин, приладивши к глазам окуляры. - Аэросани-то у него погорели. На лыжах, видать, в лес ушел...
И действительно, Красноморов, когда очередь посмотреть в трубу дошла до него, заметил обугленный остов аэросаней, опрокинутых набок, и тоненькую ниточку лыжни, ныряющей в лес.
Посовещавшись, решили разделиться на три группы. Одной предстояло вернуться к дымящимся стволам, скошенным лучом, а двум другим под прикрытием кустарника клещами охватить поле и в конце концов встретиться на лыжне, идущей от сожженных аэросаней. Только обойдя поле, они рискнули посмотреть, что же случилось с санями.
Дверь кабины, видимо, заклинило. Взрывным ударом вышибло стекла, В глубине кабины белело совершенно неповрежденное взрывом лицо, на котором стеклянно застыли широко раскрытые глаза. Это была подручная Ванникова. Впервые сквозь пелену фенаменового обалдения Красноморов ощутил жалость: что же мы делаем и зачем. Он уже не думал, что всего несколько часов назад его хотела растерзать разъяренная толпа.
Видимо, в последнем рывке Ванников успел уйти от ракеты. Но куда? Вокруг простиралось безжизненное снежное пространство - без единого укрытия. Возможно, Ванников чуть раньше покинул сани - для удобства стрельбы. Или просто сумел выскочить.
- Кончай стоять! - крикнул Каманин. - Догонять надобно, пока новых дел не натворил. Хоть бы ты посыл ему сделал, Василий Егорыч...
- Какой еще посыл? - Красноморов слегка ухмыльнулся.
- Сам знаешь, какой...
14
Пускать вперед "мышонка" сочли неразумным. Если Ванников подобьет его, люди, может, и уцелеют, но будет не просто обидно, а еще и хлопотно: другой машины, способной к столь быстрому передвижению не имелось.
Вперед выступили две цепочки лыжников. Они продвигались по обе стороны лыжни, оставленной Ванниковым. Шествие замыкал "мышонок". Чтобы ускорить переход, уставших отправляли отдыхать в машину, а целину осваивала новая смена. Постоянно ожидая удара Ванникова, вглядывалимсь в темноту. Сидевшие в кабине "мышонка" заметили кроме привычного розоватого зарева на северо-западе другое - кроваво-багровое, которое начало разгораться на востоке. Для солнечного восхода было еще рановато.
- Неужто опять Никита? - спросил кто-то.
- Пожалуй, тут что-то другое, - сказал Борислав. - Это далековато отсюда. На своих снегоступах Ванникову не поспеть. Может, пожар?
Близился рассвет, когда они вышли к долине Белки. За кустами, у самой полосы зимнего тумана, застилавшего русло реки, пульсировали розовые вспышки огня.
- Что это? - спросил Василий.
- Ясно, что, - довольно хмыкнул Каманин. - Попался, голубчик. Лазер это Ванникова или как там его - генератор. Ну, теперь-то он не уйдет от нас.
Никола вскинул автомат.
Откуда-то из-за кустов поднялся дерзко во весь рост Ерема Петухин и его автомат, опередив Каманинский, отчаянно залаял. Каманин с Василием вжались в снег, благо перед спуском шла канава, будто специально созданная предками для укрытия. Падая, Каманин сумел увлечь за собой на снег и Ерему.
Ответного удара, однако, не последовало. Нал их головами прошли ракеты, пущенные с "мышонка", и слышно было, как они взорвались внизу.
Откуда-то сбоку ударил еще один автомат. Но Ванников по-прежнему не отвечал, лишь лазер его посылал куда-то в небо короткие сгустки света. Каманин приладил окуляры и свистнул.
- Гляди-ка ты... Генератор-то лежит на снегу и стреляет сам по себе. А этот тоже лежит и не движется. Может, ранили?..
Красноморов вгляделся. И в самом деле прибор без хозяина равнодушно отплевывался, а неподалеку - рукой не дотянуться - виднелось темное пятно, в котором, если вглядеться повнимательнее, различалась лежащая ничком на снегу человеческая фигура.
- Спуститься надобно, - сказал Красноморов.
Каманин послал вперед троих подручных. Фигуру Ванникова держали под прицелом. В окуляры видно было, как подойдя к темному пятну на снегу, мужики стали жестами звать к себе остальных.
Лицо Ванникова застыло с оскаленным в предсмертной судороге ртом.