«Дошли мы, почтенный, до дома, и пойду я теперь к себе», — сказал пратихаре Мриганкадатта, оставшийся из-за темноты неузнанным. Пратихара же предложил ему: «Оставайся здесь, у меня, ведь ты очень устал». Согласился царевич и сказал: «Пусть так и будет». Уж очень хотелось ему разузнать все о делах пратихары. А тот, позвав слугу, наказал ему: «Помести этого гостя туда, где павлин живет, да дай ему на чем поспать и отдохнуть». «Как повелишь!» — ответил слуга, отвел Мриганкадатту в дом, устроил ему ложе и дал светильник, и, после того как ушел слуга и закрыл снаружи дверь на цепь, заметил Мриганкадатта павлина в клетке: «Это, видно, и есть тот павлин, о котором говорил пратихара». А подумав так, из любопытства взял и открыл клетку. Вышла птица из клетки, поглядела пристально на царевича и вдруг пала ему в ноги и стала кататься по полу. Тут заметил Мриганкадатта, что шея птицы перевязана веревочкой, и, думая, что из-за этого-то птица и мучается, взял и развязал ее. И только упала с шеи павлина веревочка, как предстал перед царевичем как ни в чем не бывало его министр Бхимапаракрама.
В великом изумлении и радости обнял Мриганкадатта склонившегося перед ним верного министра и спросил: «Поведай мне, друг, что все это значит?» И тогда вот что рассказал обрадованный Бхимапаракрама: «Выслушай, божественный, поведаю я тебе обо всем, что со мной случилось с самого начала. Когда унесло меня от повелителя силой проклятия нага, скитаясь по лесу, дошел я до одного дерева шалмали[43] и увидел на нем изображение Ганеши. Поклонился я ему и сел под тем деревом отдохнуть. Стал я размышлять: «Проклятие всему, что из-за меня приключилось после того, как рассказал я повелителю о ночной встрече с Веталой. Так расстанусь же я здесь со своей грешной душой». И, придя к такому решению, остался я сидеть перед изображением божества и не принимал никакой пищи.
Прошло несколько дней. Но вот как-то проходил мимо этого дерева дряхлый путник. Расположился он отдохнуть в его тени. Заметив меня, тот святой человек спросил с интересом: «Что делаешь ты здесь, сынок, в этом безлюдье и почему так осунулось твое лицо?» И когда поведал я ему обо всем, что со мной произошло, странник с любовью и ободряюще укорил меня: «Зачем ты, герой, хочешь убить себя, предаешься терзаниям, словно малодушная женщина? Но ведь и женщины не теряют стойкости в несчастье! Послушай, расскажу я тебе историю
Жил в городе Кошала раджа Вималахари, и был у того раджи сын по имени Камалакара, столь доблестный, красивый и щедрый, что, казалось, создал его творец, желая посрамить бога войны Сканду, бога любви Кандарпу[44] и волшебное дерево кальпа, выполняющее любые желания. Однажды пришел странствующий поэт к этому царевичу, достойному того, чтобы восхваляли его поэты по всем странам света, — а этого поэта царевич знал раньше, — и прочел ему такой стих:
Когда же он прочел этот стих несколько раз и Камалакара спросил, что это значит, поэт, имя которого было Маноратхасиддхи, ответил так: «Скитаясь по земле, божественный, достиг я славного города Видиша, подобного саду небесному, где развлекается сама богиня счастья, а в том городе правит царь Мегхамалин. Остановился я там в доме учителя пения Дардураки. Однажды сообщил он мне в разговоре: «Завтра будет здесь перед царем показан царевной Хансавали новый танец». Из любопытства на другой день пошел я с ним в царский дворец, вошел в театр и увидел ее, царевну Хансавали, танцующую перед отцом под звуки барабана, — она, с тонкой талией, была подобна колеблемой ветром юности лиане, опутавшей дерево Смары, и руки ее, увешанные драгоценностями, были словно гибкие ветви, усеянные цветами. И подумал я: «Нет никого, достойного быть супругом газелеокой, кроме царевича Камалакары. Если она не сочетается с ним, то зачем берется Кама за тетиву своего лука, сплетенного из цветов?! Найду я способ соединить их!»