Все три героя находят в своих министрах-друзьях верных соратников, помогающих выбирать правильный выход и из житейских ситуаций, и из политических во имя достижения конечной цели. Они пребывают в постоянном общении со своими друзьями-министрами, и притом, что они соблюдают внешне необходимые нормы этикета, само их общение происходит на равных. О чем же беседует Нараваханадатта со своими друзьями? А о самых разных вещах — и о том, кто более добродетелен — мужчины или женщины, и о пьяных упрямцах, и о том, почему творец не создал человека нестареющим и бессмертным, и об истории распри богов и асуров, и о власти над материей, и о том, что великие духом и мыслью не стремятся к небесному блаженству, о случившемся с теми, кто живут рядом, о том, что разум — главная опора живущих, о том, что необходимо быть решительным — нерешительного не изберет богиня счастья, о дивных проявлениях ума, о мудрости, о прихотях судьбы, обо всех возможных проявлениях жизни.
И не только — они возражают друг другу, ведут спор не по случайным поводам вольного разговора, а воссоздавая картину жизни, стремятся, в полном соответствии с мировоззрением тех времен, отдать себе отчет в том, какова цель жизни вообще и какова мера ответственности человека за нее, т. е. в том, что же составляет сущность взаимоотношений человека и общества.
Автор не ограничивается только подобными рассуждениями своих героев — он вводит еще и проблему общественной роли литературы. Та самая формула, которой открывается каждая книга «Океана сказаний», содержит утверждение, что те, кто без промедления вкусят «сладость» «Океана сказаний», «беспрепятственно обретут богатства и еще на земле достигнут сана богов», т. е. что они смогут быть и на земле столь же счастливыми, как боги. Этому утверждению предшествует прямая аналогия с исходной для всей индусской мифологии легендой о споре богов и их соперников-асуров из-за сокровищ, скрытых океаном, и особенно напитка, дарующего бессмертие, — амриты, без которой даже боги не могут быть бессмертны. Столь высоко для Сомадевы значение литературы, как таковой, что он «сладость» своего повествования ставит на один уровень с божественной амритой.
Автор не сводит столь большое для людей значение литературы только лишь к своему собственному произведению. Это ощутимо не только по тому глубокому уважению, которое он испытывал и выразил в отношении своего великого предшественника Гунадхьи, но и по тому, что включил в пространный роман о Нараваханадатте материал других литературных произведений, приводя их иной раз и целиком, но, как правило, подвергая своей собственной авторской обработке. К последним относятся «Панчатантра», джатаки, повесть о Суманасе и ряд других, к первым же — и это наиболее яркий пример — «Двадцать пять рассказов Веталы». Разумеется, Сомадева не ввел эту обрамленную повесть механически, как была она представлена тем или иным из ее распространенных вариантов, а подверг ее стилистической и композиционной доработке в той мере, в какой это было ему необходимо, чтобы повесть стала органичной частью его произведения.
Концовка ее вполне согласуется с задачей, сформулированной Сомадевой во вступительном стихе к «Океану сказаний». Если в нем поэт увязывал свое произведение с официальной, «высокой» мифологией, то концовка «Двадцати пяти рассказов Веталы» обращает внимание читателя или слушателя к совершенно иному уровню — к богатой и разнообразной демонологии, порожденной не только религией, суевериями и предрассудками, но и бурной народной фантазией, запечатленной в народном творчестве. Ветала, род вампира, вселяющегося в мертвое тело и заставляющего его действовать как живое, отвечая своему собеседнику царю Тривикрамасене на просьбу сделать эту повесть «прославленной и почитаемой по всей земле», говорит: «По всей земле это собрание двадцати четырех историй и еще одной, их завершающей, называющееся «Веталапанчавиншатика», прославится повсеместно и будет приносить благо, и всякий, кто с почтением прочтет хотя бы две строки из них, и всякий, кто их прослушает, навсегда избавится от грехов. Всюду, где будет славиться эта книга, не будут иметь власти ни якши, ни веталы, ни кушманды, ни дакини, ни ракшасы и никто из им подобных». Таким образом Сомадева обещает человеку с помощью своего «Океана сказаний» счастье на земле, независимо от сил небесных, а с помощью повести о ветале — избавление от влияния сил тьмы. Человек у Сомадевы зависит от двух сил — судьбы, влиянию которой подчинены даже боги, и разума, которому иногда придается и самодовлеющее значение. Разуму сопутствуют и такие качества, как решительность, стойкость и целеустремленность, без которых даже судьба бессильна.