Получив через день подробный отчет о бое, Куприянов понял, что сценарий войны поменяется, возможно, в лучшую для России сторону. Вмешиваться в стратегию войны он посчитал глупым и оставил это военным, тем более, что удар подводных торпедоносцев по эскадренным броненосцам проводился на учениях неоднократно. Сергей Михайлович вызвал отдел Ноговицына в полном составе и коряво изобразил им танк на основе гусеничного трактора, указал желательные характеристики, а внизу дописал: «Доработать до 1914 года».
Война продолжалась с переменным успехом, но Куприянов буквально кожей чувствовал, что развязка близка.
Глава 52
Николай Оттович Эссен на модернизированной «Минерве» во главе отряда однотипных минных крейсеров из семи греческих богинь, на экономическом ходу патрулировали побережье Кореи, чтобы не допустить десанта японцев. Что для них было экономическим (22 узла) для большинства других кораблей был недостижимым, поэтому его отряд привык никого не боятся. Редкие попытки прорыва судов под прикрытием миноносцев заканчивались до банальности одинаково: бегство миноносцев и затопление транспорта. Дым от котлов на нефти гораздо менее заметен, чем у угольных, поэтому они обнаруживали противника раньше и принимали решение в зависимости от состава сил японцев. С ними постоянно курсировал танкер – заправщик, имеющий близкую к ним скорость. Еще в феврале отряд, усиленный владивостокскими броненосцами и крейсерами не дал высадится в Чемульпо 1-ой армии барона Куроки, пустив на дно большинство транспортов, а теперь они не давали высадится десанту на Ляодунском полуострове.
27 мая 1904 года под прикрытием обоих броненосных отрядов началась самая масштабная высадка японского десанта на Ляодун. Это заранее предполагалось и сейчас крейсера расстреливали оторвавшиеся от конвоя транспорты, маневрируя почти на максимальной скорости. Эссен знал, что под водой подкрадываются подводные лодки и старался держаться не ближе 80 кабельтовых от 1-го броненосного отряда японцев.
Завражин Олег Семенович отличался терпением, поэтому трехмесячное неучастие в войне мало отразилось на его въедливом характере. Остальных командиров подлодок он подбирал под стать себе. Экипажи лодок были в постоянном составе не менее года – двух и знали обязанности назубок. Неделю назад им отдали приказ выйти на дежурство в Желтое море и Олег Семенович понял, что наступает их звездный или последний час. По прибытию на виду Порт-Артура он встретился со своим другом Эссеном и они согласовали систему подачи сигналов через всплывающие буи. Потом обнялись и взаимно послали друг друга к черту по заведенной Куприяновым непонятной традиции, которой все приморские моряки придерживались. На следующий день все шесть лодок заправились от танкера и вышли на «тропу войну», по которой обычно двигались японские броненосцы.
Уже четыре часа на поверхности шел бой с участием всех сил противников. Порт-Артурская эскадра начала выходить еще вчера и за два прилива смогла выйти на внешний рейд. Броненосцы стреляли огромными снарядами с расстояний в 60 кабельтовых, не решаясь сблизиться. Однако, попаданий пока не было. Японцы не подходили ближе, чтобы не попасть под огонь береговых орудий, которые стреляли точнее корабельных, хотя имели немного меньший калибр. Наконец, шесть японских эскадренных броненосца развернулись «все вдруг» и подвинулись ближе к русской эскадре. Разрывы снарядов стали ближе, но заметных разрушений видно не было.
Завражин с удовольствием потер руки – добыча сама шла в руки. Он заранее договорился с командирами лодок о стрельбе торпедами не дальше 10 кабельтовых, чтобы наверняка хватило запаса сжатого воздуха. Калибр торпед 450 мм и 70 кг взрывчатки должны пробить подводный пояс броненосца, хотя для верности надо бы попадание четырьмя торпедами, а для этого надо перезарядить торпедные аппараты, если броненосец не сбежит.
Олег Семенович выдвинул перископ и по дальномерному микрометру определил расстояние до цели -9 кабельтовых.
– Ну что же, пора стрелять, – негромко сказал Завражин и затем во весь голос отдал приказ на курсовой угол.
– Товсь!
– Обоим аппаратам пли!
– Торпеды вышли!
Завражин включил секундомер стараясь неслышно дышать. На 130 секунде по корпусу ударила волна взрыва, через 5 секунд вторая. Он прильнул к перископу и увидел, что «Микаса» остановился и начал зарываться носом в воду. Начали раздаваться еще разрывы, но из-за расстояния непонятно было, что это, хотя Олег Семенович надеялся на своих подводников. В головном отсеке перезаряжали торпедные аппараты и вскоре Завражин услышал: