Брат Лэльдо тоже предполагал нечто подобное, но он мысленно добавил к причинам падения Стены еще и то, что Стена каким-то таинственным образом пробудила его собственные внутренние силы… возможно, от этого мощь Стены истощилась?
Но молодой эливенер ни слова не сказал друзьям о том, что в его венах бежит кровь пришельцев. Он хотел оставаться в их глазах просто человеком, землянином, таким же, как они сами. Он боялся потерять друзей…
Стемнело, и путники, решившие, что они уже ушли достаточно далеко от леса, стали подыскивать местечко для ночлега. Горм сообщил, что слева пахнет водой, и Лэса мгновенно умчалась на север. Через минуту-другую она передала друзьям:
— Здесь отличный ручеек, с заводью, кустарник на берегу, вообще все прекрасно! Идите сюда!
Местечко и в самом деле оказалось отличным. Ручей, хотя и был шириной едва ли в полметра, образовал достаточно большую заводь, в которой кишмя кишела рыбья мелочь. Пока медведь и иир'ова таскали из воды рыбешек, Иеро и брат Лэльдо набрали большую кучу хвороста. Клуц, убедившись, что он здесь ни к чему, отправился к ближайшим кустам — ужинать. Потом брат Лэльдо разжег костер, пустив в хворост крошечную молнию, и они со священником, нацепив рыбок на очищенные от коры зеленые ветки, подвесили их над костром. Лэса с презрением глянула на это чисто человеческое извращение. Рыбу нужно есть сырой и только сырой, считала иир'ова. Впрочем, вкусы у всех разные.
Хорошенько подкрепившись, напившись холодной воды из ручья, путники решили, что пора и на покой. А едва начнет светать — они отправятся дальше.
И вдруг священника охватило странное предчувствие. Иеро насторожился. Не в первый раз в его жизни он испытывал подобное ощущение, и отлично знал, что такое с ним бывает лишь в случае приближения серьезной опасности. Но что могло грозить его отряду здесь, на равнине, где нет ни людей, ни крупных животных, ни тем более монстров, как на американском континенте? Вроде бы ничего… И тем не менее Иеро торопливо сказал:
— Кажется, на нас кто-то собирается напасть. Не знаю, кто, откуда и когда.
— У тебя предчувствие? — спросил брат Лэльдо, знавший о кратковременных вспышках ясновидения, изредка посещавших священника.
— Да.
— Это серьезно, — заявила Лэса. — Но у нас ведь остался бластер, верно? И вы двое умеете из него стрелять. Кстати, пора бы уже и мне научиться.
Иеро и брат Лэльдо тоже думали так, и потому молодой эливенер, забрав оружие инопланетян у священника, начал объяснять кошке, как управляться с этой чудовищной по мощности пушкой. А на Иеро вдруг навалилась неодолимая дремота. И как ни старался священник думать о грозящей его отряду опасности, он ничего не мог поделать. Достав из ножен меч и крепко сжав его рукоятку, Иеро прилег на траву, и его глаза сами собой закрылись…
И тут же начался странный и непонятный сон.
…Вокруг него был лес, какого Иеро не видывал никогда в жизни. Деревья с толстыми рубчатыми стволами — синими, коричневыми, серыми, — тянули к нему змеиные безлистые ветви, а священник, с трудом продираясь сквозь густой и вязкий воздух, шел куда-то… он не знал, куда и зачем он идет, но его гнала и толкала вперед неодолимая невидимая сила. Он шел против своей воли, его ноги сами несли его вперед… он видел шипы на странных стволах, видел острые иглы на концах ветвей… он почему-то знал, что если одна из игл коснется его, он тут же перенесется в другую реальность, из которой нет возврата… но это не было смертью. Иеро задыхался, раздвигая руками воздух, обливался потом, в голове у него гудело и звенело, он чуял запахи тлена и горечи, слышал разлитую вокруг тоску, и все шел, шел, шел…
А потом его окружили плачущие кусты, усыпанные мокрыми черными цветами. С темно-синих листьев кустов катились крупные прозрачные слезы, кусты вздыхали, всхлипывали, икали… Иеро ощущал их беду как свою собственную и страдал, не в силах помочь… но он должен был идти вперед, не останавливаясь. Кусты пытались коснуться его цветками, но священник уворачивался, потому что это прикосновение также означало уход в другую реальность. Но он не хотел покидать этот мрачный и горестный мир, хотя чей-то голос, скучный и монотонный, твердил ему беспрерывно, что мир этот ни на что не годен, никому не нужен, мир этот скоро сгинет, и если Иеро не уйдет из него вовремя, то и сам сгинет вместе с ним… ну и пусть, думал священник, пусть я сгину, все равно это мой мир, и мне жить только в нем, мне не надо другого… но он сам не верил себе. Он ощущал себя чужеродным тому, что его окружало… но и другая реальность, манившая и звавшая его, тоже казалась ему чужой…
А потом возник другой голос, тихий и обольстительный, и стал повторять, как метроном: «Иди, иди, иди…» Но Иеро и без того шел, хотя силы его были на исходе и он готов был в любую секунду упасть и отказаться от борьбы. Вскоре кусты исчезли, вслед за ними растаяли в липком воздухе деревья… и вместо них вокруг появилось великое множество прозрачных существ с огромными стрекозиными крыльями. Существа, имевшие множество разнообразных голов, десятки рук и ног, парили над головой священника и громко пели: «Упырь укусит — и ты пропал, ты сразу сам упырищем стал. Трава-вонючка спасет тебя… трава-вонючка спасет тебя… нарви побольше ее скорей… нарви побольше ее скорей… иначе сгинешь ты без следа, твое созвездие — Водолей…» И тут Иеро увидел у себя под ногами плоские голубоватые розетки травы с круглыми пушистыми листьями. Оттолкнув плотный ком воздуха, священник наклонился и сорвал листок. Трава взорвалась оглушительной вонью, в которой смешались запахи тухлой рыбы, гнилого мяса, прогоркшего масла… Но Иеро, задерживая дыхание, все срывал и срывал розетку за розеткой, и складывал свою добычу в поспешно снятую кожаную куртку, боясь уронить хоть один-единственный маленький листочек… он задыхался от вони, но знал, что должен унести с собой много травы-вонючки, очень много… иначе пропадет не только он сам, погибнут и все его друзья…
Иеро внезапно проснулся и резко сел.
И увидел лежащую неподалеку огромную черную тушу Горма. Над медведем склонилось слабо светящееся существо, похожее на завернутый в рваные тряпки скелет…
А еще с десяток подобных существ бесшумно приближались со всех сторон к его спящим друзьям.
19
Иеро вскочил, уронив меч, и тут же ему в нос ударила волна отчаянной вони. Священник машинально посмотрел вниз. У его ног лежала куча голубоватых круглых листьев. Некоторые розетки вонючей травы были вырваны с корнем, и земля с них брызнула на кожаные сапоги Иеро. Совершенно не думая о том, что делает, Иеро наклонился, схватил горсть листьев и бросился к уроду, тянувшемуся к бесчувственному медведю. Подскочив к уроду вплотную, Иеро сунул ему в рожу листья. Скелет отпрянул, взвыл, развернулся и пустился бежать со всех ног. Задыхаясь от вони, священник растер листья в ладонях и помчался навстречу уродам, окружавшим лагерь его отряда. Он мчался от одной твари к другой, и в каждую швырял по влажному комку растертой травы-вонючки. Ему было не до того, чтобы раздумывать, как и откуда появилась у его ног приснившаяся ему трава. Уроды с воем разбегались во все стороны, и вскоре исчезли, как не бывали. Бросив остатки вонючей травы, Иеро побежал назад, к Горму. Но над медведем уже хлопотал давно проснувшийся брат Лэльдо, а Клуц, сосредоточившись, мысленно кричал, зовя кошку:
— Лэса! Лэса, где ты? Откликнись!
Ментальные волны свободно уходили в пространство, переставшее быть клейким и вязким. Но Лэса не отзывалась, и священник присоединился к лорсу, зная, что его клич уйдет дальше:
— Лэса! Лэса! Где ты?
Через минуту-другую до них донеслось:
— Я возле ручья, на восток от вас. Я попалась в капкан, мне не вырваться!
Иеро мгновенно вскочил в седло, и Клуц во весь дух помчался вдоль ручья, сминая кусты. Его длинные крепкие ноги взлетали в воздух и опускались на мягкую землю с такой скоростью, что невозможно было уследить за их движением. Иеро, держа пеленг и мысленно подбодряя Лэсу, в то же время думал о том, что случилось с Гормом. Но в любом случае эливенер куда лучше позаботится о медведе, чем священник, ведь эливенеры всегда славились своим умением лечить самые невероятные болезни и раны…