— Вот здорово! — Хоа восхищенно покачала головой. — А как ваше имя? Вы говорили только что тете Шам, но у меня ужасно скверная память.
— Меня зовут Нгок, — ответил он, — псевдоним Чан Хынг Дао.
— Чан Хынг Дао… — Хоа задумалась. — Какое красивое имя!
— Это великий полководец, ну и, конечно, мудрец. Вы еще, видно, не проходили по истории?
«Для чего ей мое имя? — думал Нгок. — Может, она сразу прониклась ко мне уважением?.. Их ведь, девчонок, не поймешь».
— Да нет, — медленно ответила Хоа, — я читала про Чан Хынг Дао. Но…
— Что «но»? Ничего уже не помните?
— Почему же, я отлично все помню. Но что у вас общего с Чан Хынг Дао?
Нгок опять побледнел. Он здесь уже третье лето, и никто не посмел усомниться в его словах, когда дело касалось книг. Да и в Ханое мало кто из приятелей осмеливался с ним спорить.
— Интересно, — презрительно усмехнулся он, — чем же я не похож на Чан Хынг Дао?
— Пожалуйста, я скажу. Но сперва хочу вас спросить…
— Сестрица Хоа! — вдруг захныкала Няй. — Пойдемте лучше домой… Сами обещали достать мне птичку!
— Погоди, Ни Ай, дай нам поговорить. — Она ласково погладила девочку по щеке.
Нгок, потеряв терпение, крикнул:
— Хотите задать вопрос, спрашивайте!
— Псевдоним вы присвоили себе сами или вам его дали другие люди?
— Я сам! Кто же еще? Мне ли себя не знать! С древнейших времен всегда каждый сам себе выбирал псевдоним.
Хоа скривила губы и кивнула. Одно это уже вывело Нгока из себя.
— Вы такой начитанный! И про Чан Хынг Дао, конечно, читали, да вот беда — ничего не поняли.
— Это еще почему? — У бедняги Нгока даже в глазах потемнело.
— Чан Хынг Дао был очень скромный…
— Да… удивила, — перебил ее Нгок. — Сама-то небось и не слыхала, что он наказывал военачальникам: «Побеждая, не предавайся гордыне…» — Он остановился, решив дослушать ее до конца. Иначе какой же спор?
— Вот-вот, — не торопясь, продолжала Хоа. — Не Чан Хынг Дао ли ради пользы всего государства нарушил предсмертную волю отца, завещавшего вражду к королю? И не он ли едва не убил своего сына, когда тот подбивал его захватить престол?.. А вам скромности явно не хватает. И имя себе вы вон какое взяли! Если по-честному, его должны были вам присвоить другие. Не поняли вы прочитанного!
Ученый спор грозил затянуться. Даже тетя Шам бросила писать и прислушалась. Вьет перестал рыться в книгах, выпрямился и, прислонившись к полке, глядел с интересом на спорщиков.
Нгок хлопнул ладонью по стопке отобранных книг:
— Совсем завралась! Это я читаю и не понимаю прочитанного?!
Он ухватил за руку Вьета, подтащил его поближе и поставил прямо перед Хоа:
— Вот хоть его спроси! Кто рассказал ему про славную битву на реке Бать-данг?[25] Как Чан Хынг Дао приказал забить в речное дно огромные заостренные бревна, заманил флот китайского богдыхана на Бать-данг и так все рассчитал, что, когда наши ударили по врагу, начался отлив и корабли захватчиков оказались наколотыми на бревна, как жуки в коллекции? Вода в реке стала красной от вражеской крови! Одних кораблей мы взяли четыре сотни! Ты-то, поди, и не знаешь, когда была эта битва?
Хоа не успела и рта раскрыть, как он, ударив себя в грудь, провозгласил:
— Великий Чан Хынг Дао одержал эту победу в 1288 году, в восьмой день третьего месяца по лунному календарю!..
Он перевел дух и обратился к Вьету:
— Ну-ка, скажи ей, как я читал наизусть написанное Чан Хынг Дао «Воззвание к полководцам и военачальникам»! Особенно вот это место: «В часы трапезы забываю я о еде, ночью я не в силах уснуть; сердце мое исходит болью, словно рассеченное острием, и ручьем текут слезы: гневом и яростью обуреваем, что не могу растерзать плоть ненавистного супостата, разорвать его печень и испить его крови»… И дальше, где он укоряет всех, кто, вместо того чтобы обрушиться с мечом на захватчиков, «тешится охотой, игрою на деньги, петушиными боями…»
При упоминании о петухах, птицевод Вьет оживился и сказал:
— Точно!
— «…вином и песнями», — продолжал Нгок. — А когда я рассказал, что, прочитав это воззвание, многие военачальники вытатуировали у себя на руке слова «Смерть врагу!» и поднялись на защиту отечества, все, кто меня слушал, в один голос воскликнули: «Замечательно! Вот это да!..» И ты смеешь говорить, что я не понимаю прочитанного! А ты сама? Что ты знаешь о жизни и подвигах Ким Донга, Вы А Зиня или Ли Ты Чонга?[26]
Хоа взглянула ему в лицо, и он отвел взгляд от ее колющих глаз.
— Исторические романы я, может, и позабуду, — сказала Хоа. — Но книжки о Ким Донге, Вы А Зине и Ли Ты Чонге я помню от строчки, до строчки, лучше чем ты про своего Чан Хынг Дао.
25
26