Каковое обнаружилось там, где и всегда. Михалыч восседает за столом в компании с Семеновым. Старая гвардия техбюро — кто бы сомневался! — нависла над столиком с шахматной доской. Рядом с каждым по кружке крепкого чая, а воздух заполнен сигаретным дымом. Эти двое частенько так коротают время, отдыхая от возни со сваленной во дворе рухлядью. Окружающее пространство завалено битой аппаратурой, по полу разбросаны инструменты. На старом письменном столе — коробка консервов и набор мятых пластиковых кружек.
— О, Артурка! Вернулся наконец! Ну, как успехи? — Первым заметил его Семенов.
— Гравитонку привез. Ее уже, наверное, в ангар сгрузили. — Доложился Артур.
— Это где ж ты такую роскошь отыскал, парень?! — Изумился Михал Михалыч. — Неужто мы в Новосимбе такую вещь проворонили?
— Да нет, это я у амеров на обратном пути сторговал. А в Новосимбе пусто, хоть шаром покати.
Город, из которого вывезли все вплоть до пластиковых оконных рам и дверей, производит гнетущее впечатление. Молчаливые пустые коробки покинутых домов медленно зарастают синими цветочками. Кое-где посреди улиц уже тянутся к небу белесые ростки местных «дубов». Пройдет лет пятьдесят — и остатки домов укроет вечная тень аврорианского леса.
— Ну, должно же это было когда-нибудь случиться. — Мрачно кашлянул Семенов. Были времена, он первым приезжал из Новосимбирска на вездеходе, более похожим на цыганскую кибитку: так машина облеплена барахлом, не взятом при первичной эвакуации города. Но те времена давно прошли. Сначала сдался Семенов: конец путешествиям положила больная поясница. А теперь вот и его ровесник Новосимб опустел.
— Хотел бы я знать, где амеры гравитонкой разжиться ухитрились. — пробормотал себе под нос Михалыч. — надо бы серийник проверить, уж не у нас ли они ее утянули…
Артур неожиданно ощутил, как в глубине души поднимается волна обиды за лесных приятелей. Индейцы, конечно, бывают теми еще пройдохами, но до воровства на его памяти не опускались ни разу. Вот только старикам до этого — никакого дела. Им куда важнее, что эти самые амеры когда-то сделали им какую-то гадость. Причем даже не лично им.
— Ничего они не утягивали. А место, где гравитонку нашли, я у них узнал. Так что я туда еще скатаюсь на днях.
О том, что на подстанции он уже побывал, Артур рассказывать не стал. Историю со спасенным котяренком — и встречей с его мамашей — старики, какими бы романтиками ни были, не одобрят. Совсем не одобрят. Место то от Дали достаточно далеко, так что можно не бояться, что кто-то случайно заедет хищникам на обед. Наверное…
— Так бы они тебе и сдали место, в котором что-нибудь ценное осталось. — Хмыкнул Семенов. Слово в слово повторив скепсис, которым сам Артур обдал продавшего гравитонку амера.
— Да говорят, дверь там крепости невероятной. Так что, может, внутри и осталось что-нибудь.
— Ой сомневаюсь… Странная история. — Покачал головой Михалыч. — А что за место-то?
Артур, как умел, объяснил уже знакомый маршрут. Старики в ответ лишь недоуменно пожали плечами.
— Я там вроде бы и вовсе ничего не припоминаю. — Пробормотал Семенов. — Хотя… Черт его знает. Может, и был какой объект. Все разве упомнишь? Ну, съезди, если не лень. Только резак с собой прихвати. Вдруг пригодится.
— Прихвачу. — Согласился Артур.
На душе стало противно и кисло. Вот зачем он им наврал? Сначала — что не был на подстанции. Потом — что собирается туда съездить. Хотя в душе, стоит лишь вспомнить об огромных лиловых глазах котяры, растекается волна липкой истерической паники. Или, все-таки, наведаться туда еще раз? А если он так и не решится — тогда что? Скажет, что ничего ценного там нет? Или расскажет, что увидел из окна кабины котяру и решил не выходить. Вот это старики точно одобрят. Надо было сразу так и сказать. Да только слово не воробей…
— Пойду я, пожалуй, дядь Миш.
— Отцу привет передавай. — Кивнул Михалыч, возвращаясь к шахматам и чайной кружке. — И, будь другом, кинь энергетикам сообщение. Пусть забирают подарочек. А то вечно ноют, что гравитонки в дефиците.
— Изнеженные они. — Буркнул Семенов. — Какой это дефицит? Вот через три-четыре года свой ресурс батареи третьей серии выработают — вот это будет дефицит.