— Я не боюсь.
А внутри всё дрожит от страха. И нервов. Жутко волнуюсь сказать что-нибудь не то.
Ловлю взгляд Родиона.
Похудел, глаза провалились. Он серый. И этими глазами готов разорвать меня на части. Таким злым я его никогда не видела.
А чего ты ожидала? Он из-за тебя здесь.
Больше получаса допрашивают. Адвокат и прокурор пытаются возражать друг другу. Голова кругом. Мне нехорошо, но пытаюсь сдержаться и не упасть в обморок.
В конце концов, пытка заканчивается, и Тарас выводит меня на воздух.
— Их посадят? — обмахиваюсь платочком.
— Теперь — да.
— Сколько дадут?
— Учитывая все доказанные эпизоды — не меньше двадцати пяти лет. А могут и пожизненно, — подкуривает и выпускает дым в сторонку. — Как вы?
— Лучше… А если они всё же решат отомстить?
— Сделают себе только хуже. Не будут они этого делать, не переживайте. Смысла уже нет, вы выступили на суде.
— Значит, я свободна? — с надеждой.
— Не совсем.
Свожу брови, глядя на него.
Опять под замок?
— Потерпите немного. Сделают новые документы, вернут ваше имущество и гуляйте.
— Какое ещё имущество? Всё конфисковано.
— Всё, да не всё. Ваш муж на вас квартиру переписал, и счёт в банке открыл на кругленькую сумму. Понимал, что рано или поздно его могут взять за жопу. Вот и подстраховался. Но вы мне ещё в одном деле нужны, — смотрит загадочно. — Но это после. Вам отдохнуть надо. Я вас к себе отвезу.
— В смысле — к себе?
Меня не сам факт пребывания в его квартире страшит, а скорее, как его женщина к этому отнесётся.
— Так будет лучше.
— А ваша девушка? Она не будет против?
— Какая ещё девушка? — удивлённо.
— На заливе вы мне говорили, что у вас есть любимая девушка… — напоминаю.
Матерится беззвучно.
— Она ничего не узнает. Её нет в городе, — видно, что лжёт.
Не дождалась?
Значит, не любила.
Я жду нашей встречи с Морозовым. Кстати…
— А можно мне вернуть мою сим-карту? Я хочу Глебу позвонить.
Тарас растерянно отводит глаза в сторону.
— Что случилось? Только не врите, пожалуйста! — приподнимаюсь, и тут же сажусь обратно.
Голова резко закружилась.
— Вы до него не дозвонитесь. Он вне зоны доступа, — увиливает от ответа.
— Что с ним? Где он, что недоступен? — меня бросает в жар, я на грани обморока.
— Оля, не стоит. Вам плохо, — присаживается рядом на корточки. — Дышите глубже.
И я вдыхаю. Но не успокаиваюсь.
— Ответьте на мой вопрос, — прошу со слезами.
— Он в Сирии. На базе спецназа. Там нельзя пользоваться обычными телефонами.
От его слов меня начинает покидать сознание.
Это же… Где… Там люди гибнут… Я видела в новостях…
Держись, Оля! Не время отключаться.
— Как он туда попал? Почему?
— Аксёнов сказал ему, что вы умерли. Вот у парня планку и сорвало. Он же не знает, что мы так специально сказали.
— Вот и исправьте эту ошибку, — с тихим рыком на него. — Сделайте так, чтобы он вернулся и узнал правду.
— Это не в моих возможностях…
— А вы постарайтесь. У вас хорошие связи.
— Я попробую. Но не гарантирую успеха.
— Нет, вы мне его должны гарантировать! Иначе я сейчас вернусь в зал суда и скажу, что всё ранее мной сказанное — ложь, а вы на меня давили и заставляли врать.
— Вас будут судить за дачу ложных показаний.
— И пусть!
— Ладно! — поднимает руки. — Я сделаю. Но надолго его вернуть не получится. У него контракт на год.
— Тогда пошевелите своим серым веществом, — стучу пальцем по его лбу. — И придумайте, как решить эту проблему.
Он только обречённо вздыхает, соглашаясь.
— Проходите, — Тарас пропускает меня в небольшую комнату.
Несколько мониторов на столе, за которыми наблюдает мужчина в черном костюме.
Взгляд притягивает картинка на экране.
Алексей, прикованный наручниками к столу в комнате допроса.
Меня сразу память отбрасывает на несколько месяцев назад, когда меня вот так же допрашивали. Только оков на мне не было.
Я не понимаю, зачем меня сюда привезли.
— И что мне делать?
— Сидеть и смотреть, пока я вас не позову, — Тарас надавливает на плечи, усаживая в кресло на колёсиках.
— Думаете, он примет меня за привидение?
— Нет. Я думаю, что ваше появление развяжет ему язык. Он на грани нервного срыва. Видите, как дёргается? — показывает на Аксенова.
Он действительно спокойно не может сидеть на месте, переставляет ноги всё время и крутит руками.