- Ну, ты изощренец, - уважительно сказал Юра.
- Я ниже всякого презрения, - согласно кивнул изощренец. - Я с высоты своего бордюра заглядываю под юбку так называемой любви, прозревая всю ее низость. Ее притяжение понуждает индивида предавать себя и священный принцип самости ради воспроизводства бездуховных плебеев.
- Это у тебя такой черный юмор или такой светлый эгоизм? - с любопытством спросил Юра.
- Всякий, кто хоть сколько-нибудь дал людям, был божественно-эгоистичен душой, живя ради своих лучших интересов, - ухмыльнулся родственник. - А я гомофил, и намерен дать им много.
- Хватит. Я сыт по горло, - сказал Юра, отставляя бокал. - Вообше-то, я курю редко, но сейчас сигара была бы очень к месту.
- Ну, тогда устраивайся и подожди айнмомент в кабинете, - хозяин кивнул в сторону стрельчатого дверного проема. - Там ничего еще нет, кроме камина и двух кресел. Но что еще надо к хорошей сигаре?
Когда родственник вернулся с ящиком сигар, размером чуть поменьше ящика для плотницких инструментов, Юра стоя просматривал листок, взятый им с каминной полки, у ног его повиливал джинсовый зад внучки Берии, подбрасывающей в огонь сосновые поленья. На листке было написано:
Игрок Дагинея и Бог Смерти
Каменные сердца. Трубя кровью в кругу камней, слон умер. Стал черными точками в желтых глазах Судьбы. Среди проституток, воров и безжалостных нищих. Муха влетела в грязный притон, где игрок Дагинея бросает слоновые кости.
- Ты надоел, - сказал игрок Дагинея, пытаясь прихлопнуть муху, - лети к выгребной яме.
- Твоя жизнь и есть выгребная яма, - сказал Бог Смерти, - в жизни не видел такого дерьма, как ты.
- Жизнь воняет, - сказал игрок Дагинея, - но мне нравится этот запах. - И сгреб выигрыш.
Одноглазый вор заскрипел зубами. Проститутка хихикнула, учуяв радость ножа.
- Вдохни, - сказал Бог Смерти, - и отдай мне дыхание жизни.
- Ты сказал, - ухмыльнулся игрок Дагинея, - а теперь, попробуй, возьми. - И, вдохнув запах волос проститутки, выдернул из них шелковый шнур и повесился на потолочной балке. Дыхание жизни замерло, запертое в его груди.
- И долго ты так провисишь? - ухмыльнулся Бог Смерти, кружась перед его синим лицом.
- Пока не закончится нить Времени, - молча сказал Дагинея, - я буду сучить ее своими ногами. Мгновение без Смерти - это Вечность. Я связал тебя в этом мгновении, Смерть.
И Бог Смерти неподвижно сел у ног Дагинеи.
Умирающий слон встал. Охотник опустил занесенное копье. Птичка поперхнулась проглоченной бабочкой. Зарыдали наследники.
Прекратились войны. Родились монстры. Рыбаки утопились в море и молча смотрели на бессмертных рыб. Ни одно дерево не упало в лесу. В тишине кружились черные точки в гаснущих глазах Судьбы.
И загрохотал гром, и раздвинулись синие тучи, явив лик синего Шивы.
- Оставь его, - бросил вниз Шива, - иначе все погибнем. Брось этого гада, мы возьмем его в следующий раз.
И муха, жужжа, взлетела с посиневшей ноги Дагинеи.
Что такое Время? Что такое шнурок с волос проститутки? Он лопнул, и Дагинея свалился среди окурков и перевернутых чашек.
Что такое Время? Где оно? Никто ничего и не заметил. Игрок Дагинея снова бросает кости в кругу проституток, воров и безжалостных нищих.
- Что это? - спросил Юра.
- А, это так, - махнул рукой родственник, усаживаясь в кресло. - Пришло в голову, вот и набросал. Воткну в какой-нибудь роман, не пропадать же хорошему анекдоту.
- Ты бы меньше разбрасывался своими мыслями, - вдруг сварливо сказала внучка Берии, - а то я когда-нибудь разожгу ими камин.
- Природа обновляется огнем, - наставительно заметил автор, - а мои мысли летают на крыльях ветра.
- Так что же такое время? - спросил Юра, закуривая золотую кубинскую “корону”. - И где оно? Даже если совершенно безвозмездно, при чем тут блядский шнурок?
- Память о том, что было, мы называем Временем, - ответил родственник. - И в ней храним все время во вселенной. Память, подобно хронометру, фиксирует процесс, происходящий в нем самом. Время начинается вместе с человеком. Вне человека вселенная феноменов не существует, а только ноумены вне времени. Фикции, с точки зрения человека.
- Хорошая позиция, - кивнул Юра, покуривая сигару и неожиданно получая от этого удовольствие. - Чего я не хочу, того и нет. Это индусы придумали?
- Это никто не придумывал, - ответил родственник, - потому что это так и есть. Это знали всегда, все, кто вообще умеет думать. Никто не слышит шум дерева, упавшего в глухом лесу. Поэтому оно вечно стоит или вечно лежит, пока не придет наблюдатель.