— Ты что творишь?
Лаванда невозмутимо моргнула:
— А что я творю?
— Я про Китти. Это ведь с твоей подачи её турнули с телевидения?
— Ну да, — протянула Лаванда, поглядев вопросительно и как будто немного с вызовом.
— Слушай, — Феликс несколько выпрямился, но не отступил назад. — Я понимаю, что у тебя полно претензий ко мне. Но Китти-то тебе что сделала? Можешь ты на это ответить?
Лаванда промолчала и упрямо смотрела мимо него.
— Захотела оторваться теперь? — продолжил он. — Хорошо, я понимаю. Ну так на мне и отрывайся, в чём проблема?
Лаванда нахмурила лоб и непонимающе потрясла головой:
— Причём здесь вообще ты?
17
— Да, действительно, причём здесь ты? — сказала Китти.
Феликс уставился на неё, не понимая. Она продолжила:
— У нас с госпожой Мондалевой старые счёты. Она знает, какие.
— Да какие бы ни были, — он опустился сбоку на край дивана, не поворачиваясь к Китти. — Я, кажется, всё сказал, что мог, она не стала слушать. В итоге только заявила, чтоб я убирался и что больше меня видеть не желает. Вообще.
— Об оппозиции и Нонине ей не сказал? — осведомилась Китти.
— Не успел.
— Жаль. А то бы она к тебе прислушалась и, конечно, тут же сместила бы этих нехороших людей.
В голосе проблеснула ирония. Феликс обернулся: на губах её бродила знакомая полуулыбка.
— А вместо них взяла бы, — с невинным видом продолжила Китти, — например, тебя.
— Ну прекрати, пожалуйста, — он резко встал с дивана, прошёлся по комнате.
Китти внимательно глядела, очевидно, ожидая продолжения. Феликс остановился.
— Ты не понимаешь. Я девять лет был с этими людьми, был одним из них. Агитировал, призывал… сражался на их стороне. Я… я вырастил это в себе, не взял у кого-то — вырастил сам, я жил этим, я не представлял себя вне этой борьбы, вне этой идеи. А теперь выясняется, что всё это было фальшивкой… игрой в поддавки? Нет, когда им перестали платить, они, конечно, решили попробовать по-настоящему. Ну и, что мы имеем теперь? Что крысы с пятнами одного цвета свергли крыс с пятнами другого цвета, а я им в этом помог, — Феликс вновь подошёл к окну, сжал пальцами край подоконника. — И сам я — точно такая же крыса, и всё это с начала и до конца — один большой фарс.
— Не преувеличивай, — негромко прервала Китти. — То, что кучка интриганов использовала идею в своих интересах, не дискредитирует саму идею.
Феликс обернулся на неё.
— Я потому и думал… Потому и хотел, чтоб это не закончилось вот так. Я же знаю, что там были и люди вроде меня. Если хоть какое-то из наших дел что-то значило…
— Кстати, Нонине в итоге свергли вы. А не «крысы».
— О да, — рассмеялся Феликс. — А уж госпожа Мондалева — целиком на моей совести.
Он обошёл диван, упал на него навзничь позади Китти.
— Меня повесить надо.
— По таким меркам нас всех надо повесить, — Китти не глядя потрепала его по волосам. — И не единожды.
Тикали минуты. Где-то за окном фонари приглушались в мягкой тени, и глухо рокотали на трассе машины. Зеленоватый отсвет города лился на потолок.
— Что будем делать? — спросил Феликс.
— Есть варианты?
— Всё обнародовать.
— Расклеить по стенам.
— Захватить телестанцию.
— Лучше сразу Ринордийск.
— Набрать кандидатов и перевыбрать правительство.
— Ты бы пошёл? — неожиданно поинтересовалась Китти.
— Нет, — Феликс покачал головой. — Нет, не смогу. Не хочу.
— Вот и я нет.
— А что? У тебя бы неплохо вышло.
— Нет, — всерьёз сказала она. — Сразу нет.
Феликс помолчал.
— Что теперь с работой будешь делать?
— Не думала пока. Поищу что-нибудь другое.
— Может, к нам?
— Посмотрим. Пока отдохну просто.
— То есть, получается, — Феликс встал с дивана, — с одной стороны у нас бывшие соучастники Нонине на высших постах, с другой — Лаванда, для которой нас всех и наших проблем просто не существует.
— Вот поэтому я и не говорила про компромат, — тихо сказала Китти.
(«На самом деле, мы ничего не можем. С нами кончено», — немым послесловием отозвался жёлтый комнатный воздух).
Где-то в отдалении прогудела большая машина, и вновь тишина. Лишь назойливо свистел ветер.
Феликс остановился у стола: он разглядывал конверт и фотографию. Китти смотрела в сторону, делая вид, что не замечает.
Феликс поднял фото:
— Анонимка?
Китти неохотно кивнула.
— И чего ты молчала?
— А смысл?
— Смысл… — он отложил фотографию, снова присел рядом на диван. — Ты понимаешь, что они могут перейти и к действиям? Это быстро.