— Да, Ваше Величество.
На секунду она поймала взгляд Софи. «Ну, ты же понимаешь, что я знаю, что ты всё понимаешь», — как бы говорил он.
— Там что-то не так, Китти?
— Нет, всё в порядке, — она сложила фото обратно в конверт, обернулась к матери. — Мам, а ты ещё общаешься с той своей подругой… Которая уехала?
— На днях переписывались, — та пожала плечами. — А что?
— Если бы ты, допустим, поехала заграницу, например, в их город — она согласилась бы тебя принять?
— Не знаю… Она звала навестить, но всерьёз мы не говорили… Подожди, ты хочешь, чтоб мы уехали за границу?
— Чтоб ты уехала.
— Нет, ну как так… — мама нахмурилась, раздражённо помотала головой. — Я чтоб уехала, а ты…
— А я останусь. У меня завтра выходной, я отвезу тебя в аэропорт.
— Может, хотя бы потрудишься объяснить мне, что происходит? — притворяясь, что сердится, она села к столу. — С чего вообще все эти разговоры…
— Мама, — Китти села напротив, сжала её руки в своих, — я тебя всегда слушала. Послушай теперь ты меня. Тебе просто сейчас надо срочно уехать. Это на время. Когда всё образуется, я дам тебе знать.
Та уже более неуверенно покачала головой:
— Но там же надо на что-то жить, как ты это себе представляешь…
Китти улыбнулась уголками рта:
— А что, ты потратила уже все деньги, что были за эти пять лет?
— Нет, конечно. Но…
— Что? Тебе они там нужнее. Я перешлю. Когда нормально обустроишься и всё получишь, отправь мне телеграмму.
Задумчиво и сосредоточенно рассмотрев весь стол, она вскинула на Китти тревожный взгляд:
— Это что-то с политикой? Да?
Китти кивнула.
— Но ведь… теперь же всё нормально. Разве нет?
— Мама, ну ты же умный человек. Ты знаешь, что всё не так, как показывают по телевизору.
Та медленно покачала головой:
— Ты мне никогда ничего не рассказывала.
— Не время было. И сейчас тоже долго и не к месту. Когда вернёшься, я тебе всё расскажу. Если ещё захочешь.
Мама поднялась было согласно из-за стола, но тут же перехватила её руку и настойчиво уставилась в глаза.
— Китти, ответь мне честно: тебе что-нибудь грозит? Какая-то опасность?
— Нет, — Китти спокойно покачала головой. — Просто тебе сейчас лучше держаться от меня подальше. А так всё нормально.
Лгала она всегда хорошо.
4
Заканчивалась посадка. Пригнувшись к рулю и сложив на нём руки, Китти следила через мелкую сетку забора за самолётом в отдалении: спонтанная стоянка тут почти напрямую выходила к полосе, но формально оставалась за территорией аэропорта. Здесь почти всё. Нельзя однако прежде времени терять бдительность.
Она раздумывала, стоит ли связываться с отцом, чтоб предупредить и его, не сделается ли от того только хуже. Китти не знала, где он сейчас и какая теперь у него жизнь. Последний раз они пересекались аккурат после университетского выпускного, с тех пор Китти его не видела.
…Вечер был тёмен и прохладен, несмотря на лето. Китти спустилась с лестницы, быстро подошла к представительному чёрному авто, которое заприметила из окна. Она угадала: за рулём сидел отец.
— Здравствуй, солнце, — совершенно ледяным тоном. — Садись.
Она села рядом с отцом, на переднее пассажирское. Подождав, пока она зароет дверь, он завёл мотор.
— Мы куда-то поедем? — насторожилась Китти.
— Недалеко. Отъедем за угол.
Они действительно остановились на углу.
— Скажи мне, ты уже нашла себе работу? — тем же тоном, не глядя на Китти, поинтересовался отец.
— Ещё нет, я найду что-нибудь в ближайший месяц…
— Нет, это несерьёзно, — оборвал он. — Слушай так: у меня есть знакомый на телевидении, управленец на местечковом канале. Им нужен новостной диктор. Не особо что, но на первое время сгодится. Если и впрямь собираешься работать, я тебя порекомендую.
— Спасибо, папа, — Китти слегка склонила голову.
— Ну вот и чудненько. Значит, договорились, — он обернулся с каким-то неопределённым движением. Китти отстранилась от его руки — ближе к дверям.
— Да ладно, — фыркнул он. — Как будто я когда-то бил тебя всерьёз.
Китти лишь продолжала холодно смотреть на него от дверей.
— Ну, как знаешь, — будто бы утратив всякий интерес, отец поискал что-то в карманах, вытащил крупную купюру, передвинул по панели к Китти. — Матери передашь?
— От тебя она не примет. А я не смогу объяснить, откуда они взялись.
— Что, сильно гордая стала? — усмехнулся он. — Так и убивается на своих подработках? Дура…
— Ничего, папа. Мы справляемся.