– С напарником делиться неохота, – уклончиво ответил водитель. – Да толку-то от напарника! Если уж захотят фуру ограбить, то напарник здесь не поможет. Тут даже танковая рота не поможет, только лишнее внимание привлечет… Кушать хочешь?
«КамАЗ» мчался по шоссе, пронизывая серую мглу. Щетки со скрипом скользили по стеклу. Было тепло и уютно. Тихо играло радио. Водитель не приставал и не делал глупых намеков. Даша блаженствовала. Она отхлебывала пиво из горлышка бутылки и заедала полукопченой колбасой, откусывая прямо от колечка.
Какой щедрый мужик! Мечта! Были бы все такие, Даша давно бы всю страну исколесила. Раскрасневшаяся, многословная и очень эмоциональная, она куталась в одеяло и оживленно рассказывала про то, как она с мамой готовила домашнее вино и что случилось с соседом, когда он это вино попробовал. Водитель курил и молчал, то ли внимательно слушая, то ли погрузившись в свои мысли. Его словно не существовало, и от изобилия свободы и независимости Даша стала нежной и расслабленной, пребывая в том иллюзорном состоянии готовности, от которого мужчины дуреют и начинают говорить пошлости. Но водитель словно воды в рот набрал. Он лишь пару раз кинул короткий взгляд на ее подвижные пальцы с крепкими и острыми, как когти рыси, ногтями.
Она сделала еще глоток из бутылки и впилась зубами в кольцо колбасы. Ей захотелось разговорить водителя. Его затянувшееся молчание стало ее настораживать. Болтуна насквозь видно, он все свои желания, словно рекламный плакат, демонстрирует. А от молчуна не знаешь, чего ждать.
– Тебе пива оставить? – спросила она.
– Нет… Я уже давно не пью. Сердечко стало пошаливать.
– А зачем возишь с собой пиво?
– Для таких, как ты.
– Значит, попал в «десятку». Я пиво люблю. А как тебя зовут?
Он погнал машину на обгон трактора. Кинув взгляд на боковое зеркало, с легким напряжением принялся вращать руль.
– Валера, – ответил он после продолжительной паузы.
Ее всегда удивляло, почему водители при обгоне или на повороте не могут сразу ответить на вопрос и вообще перестают говорить. Маневр ведь они совершают руками и ногами, я не языком.
– А меня Даша, – с трудом пережевывая большой кусок колбасы, представилась Даша. – Хорошо, что ты меня подобрал. Я уже до трусов промокла.
Он посмотрел на нее с внимательным любопытством. Даша знала, что многим мужчинам нравятся девушки, которые едят по-мужски, не стыдясь набить едой полный рот. Но этот вел себя слишком сдержанно, не демонстрируя ни симпатии, ни антипатии, что Дашу уже не просто настораживало, а уже пугало. Хоть бы для приличия отвесил ей какой-нибудь затасканный комплимент, вроде того что мокрый сарафан подчеркивает стройность ее фигуры.
– Машин на трассе много, но все больше легковушки. А в легковушку я ни за что не сяду… А тебе не страшно брать попутчиков?
Он не ответил. Даша с испугом покосилась на него. Зря она села в эту машину. Чего он молчит? О чем думает? А вдруг он маньяк и садист? Вдруг вынашивает план, как бы ее придушить, потом расчленить, а потом сожрать? Приоткрыть бы его черепную коробку да посмотреть, какие там мысли шевелятся.
– Конечно, девушка внушает больше доверия, – развивала тему Даша, делая вид, что с любопытством рассматривает этикетку на бутылке. – «Хлебное»… Первый раз такое пиво пью. Разве пиво из хлеба делают?.. Между прочим, сейчас такие девушки встречаются, что мужики в сравнении с ними что овечки…
Дорога пошла под уклон. Валера поставил четвертую передачу. Даша есть уже не могла, но машинально снова откусила от колечка. Сидеть неподвижно рядом с молчащим мужиком было бы вообще невыносимо. Надо действовать. Надо показать, что она не из робкого десятка.
– А я в школе карате занималась, – сообщила она. – Меня мальчишки за версту обходили, если я была злая. А разозлить меня очень просто. Знаешь, какой в карате самый страшный прием? Удар ребром ладони по горлу.
Валера снял со стекла прямоугольную фанерку и положил Даше на колени.
– Порежь, – сказал он и кивнул на огрызок колбасы, который девушка все еще сжимала в руке.
– Да, конечно, – спохватилась Даша. – Только я уже почти все съела. И ножа у меня нет.
Она даже за язык себя прикусила. И зачем про нож ляпнула? Где-то она читала, что, когда разговариваешь с маньяком, нельзя произносить такие слова, как «нож», «веревка», «топор».
– Как же ты без ножа ходишь? – усмехнулся Валера. – Не боишься в незнакомые машины садиться?
Ей показалось, что эти слова прозвучали двусмысленно. Ну вот, началось! Точно маньяк!