— Ложись в постель.
Он размышлял. Можно повернуться и пусть смотрит. Можно сесть на кровать, а потом лечь так, чтобы она ничего не увидела.
— Дэниел.
Он опустился на край кровати. Вслепую поискал за спиной край покрывала и натолкнулся на обнаженную руку, гладкую, мягкую и податливую. От неожиданности он повернулся. И, как и боялся, Сьюзан сразу же устремила на него взгляд.
— О, — всего лишь прошептала она, но Дэниел с легкостью прочел ее мысли.
Взгляд Сьюзан метнулся на лицо Дэниела.
— Может, мы подождем, Сьюзан? Ее пальцы коснулись его губ.
— Ш-ш-ш.
Рука Сьюзан обвилась вокруг шеи Дэниела, и она потянула его к себе, пока он почти не накрыл ее тело своим. Соприкоснувшись с грудью и бедром Сьюзан, Дэниел застонал.
— Люби меня, Дэниел.
— Ты уверена?
— Да, да. — Нетерпеливый вздох желания. Понимая, что должен дотронуться до нее, иначе умрет, Дэниел впился в ее губы. У них был вкус персиков и страсти. Когда язык Дэниела проник дальше, в бархатистую глубину ее рта, Сьюзан вцепилась в плечо Дэниела, стараясь прижать его к себе как можно теснее, раствориться в его теле. Дэниел поднял голову, чтобы набрать в легкие воздуха.
— Дэниел?
— М-м?
— Прикоснись ко мне.
Он провел большим пальцем по подбородку Сьюзан.
— Я касаюсь тебя. Она покачала головой.
— Не лица.
При этих словах огонь внутри у Дэниела вспыхнул адским пламенем. Ему стало так жарко, что он испугался, как бы не сжечь Сьюзан прикосновением. Но потом маленькие пальчики взяли его запястье и направили руку ниже, пока в ладони Дэниела не оказалась грудь Сьюзан. Тогда Сьюзан закрыла глаза и, наслаждаясь, откинула голову на подушку.
— Эсси…
Дэниел закрыл ей рот поцелуем. Ждать он больше не мог. Она сводила его с ума. Испытывая свою смелость, Сьюзан невольно довела Дэниела до крайности. Но все же надо убедиться, что она готова принять его…
Сьюзан застонала, ее ноги напряглись. Медленно, осторожно, не обращая внимания на собственную боль, Дэниел руками и губами подвел ее почти к самому пику наслаждения. Он должен оставить эту ночь в ее памяти как ночь удовольствия, а не страха.
— Что, Дэниел? Что я должна делать дальше?
Тепло ее тела и сладкая невинность вопросов просто губили Дэниела. Рука Сьюзан скользнула по его бедру, провела по спине. Дэниел стиснул зубы, заставляя себя не ощущать даримого ею наслаждения.
Он взял ее лицо в ладони.
— Ты мне доверяешь? Она кивнула.
— Я постараюсь сдержаться до…
— До чего?
Несмотря на серьезность момента, Дэниел усмехнулся:
— По-видимому, Эсси не все тебе рассказала.
Он медленно лег на ноги Сьюзан. Она такая маленькая, хрупкая. Он испугался, что она не сможет вместить его. Дэниел раздвинул коленями ее ноги.
Не в состоянии произнести ни одного слова любви, Дэниел стал целовать глаза Сьюзан, чтобы она закрыла их и не смотрела.
Рукой осторожно проверил, готова ли она, потом тихонько вошел в нее. Сьюзан судорожно вздохнула, дернулась. Дэниел отступил.
— Нет, — простонал он. — Лежи тихо. В первый раз трудно.
Сьюзан вцепилась в его плечи, впилась ногтями в кожу. Дэниел проник в нее немного глубже и остановился, давая ей возможность привыкнуть. Потом одним быстрым движением разорвал преграду между ними.
Сьюзан сжала Дэниела, уткнувшись головой в изгиб его плеча.
— Кончилась? Боль?
Он кивнул, заставив себя думать сейчас только о хриплом, искаженном болью голосе жены. Потом он почувствовал, что она улыбается ему в плечо.
— Я думала, будет хуже.
Дэниел почувствовал прилив гордости, всплеск обожания.
— Будет лучше, — заверил он Сьюзан, надеясь, что сможет продержаться, чтобы подарить ей наслаждение, которого она заслуживает.
— Правда?
Он приподнялся и заглянул в зеленые глаза.
— Правда.
— Покажи мне.
Воодушевленный ее безграничной верой в него, Дэниел начал старое как мир движение. Медленно, на грани боли, он учил ее женской страсти. Он хотел этого с того момента, как увидел Сьюзан на фотографии, и потом, когда поцеловал ее в школе, и когда она стала его женой.
Они вместе двигались к одной цели, их губы то соединялись, то разлучались. И когда Дэниел подумал, что больше не может сдерживаться, Сьюзан вдруг задохнулась, тело ее напряглось, она сжала Дэниела в объятиях. И тут же к нему, как взрыв, пришло сладостное освобождение.
Сьюзан вскрикнула. Он слышал восторг в каждом издаваемом ею звуке. Волны страсти сотрясали тела Сьюзан и Дэниела, пока оба они не затихли, обессиленные.
Прошло несколько бесконечно долгих минут, прежде чем Дэниел набрался сил, чтобы приподняться на локте. Он убрал с лица Сьюзан мокрую прядь волос. Сначала он подумал, что она заснула, но Сьюзан улыбнулась, ресницы ее дрогнули.
— Дэниел?
— М-м-м?
На ее лице было разлито блаженство, от которого он столько лет бежал.
— Я люблю тебя.
Глава 29
Тимми Биб легким галопом подскакал к зияющей пещере, где они с братьями Дули обосновались прошлой ночью. Лошадь тяжело дышала после крутого подъема на гору. Внизу то и дело, отразившись от металла, вспыхивал луч солнца. Прошли почти сутки, но пинкертоны не уходили.
Кинув нетерпеливый взгляд на людей в долине, которые прилипли к ним, как репей к собачьей шерсти, Биб осмотрел своих сторонников. Несколько двоюродных братьев Дули смогли уйти с ним в горы. Поспав несколько часов, Биб, следуя хору внутренних голосов, оседлал коня. Под покровом ночи он вернулся к месту засады, чтобы узнать, там ли Крокер. Выяснив, что Дэниела отослали, Биб вернулся, готовый к перемещению.
— Поднимайтесь! Мы уходим.
Биб обратил внимание, как, с трудом подойдя к своей лошади, Грант приложился к полупустой бутылке, чтобы облегчить боль в животе и снять усталость. Было ясно, что накануне он не успел принять обычную дозу морфия. Через несколько часов ему станет совсем плохо, его начнет трясти. Биб и не подумал сообщить Гранту, что прихватил с собой порошок с морфием, который изготовил для Дэниела аптекарь Джибби.
Мужчины постепенно оседлали своих коней. Один из братьев Дули, высокий и крепкий, оказался, однако, не таким уж послушным. Во взгляде, которым он одарил Тимми, сквозил вызов.
— Ну и?
В ответ Биб достал револьвер и пулей в лоб уложил парня.
— Еще есть вопросы?
Оставшиеся трое смотрели на него с ужасом. Тимми засмеялся при виде их перекошенных лиц. Они казались ему стайкой кроликов. У них даже не хватило духу бежать, и они не понимали, что им осталось несколько часов до встречи с Творцом. Тимми не собирался брать их с собой в свое убежище и не намеревался оставлять свидетелей. Он позволит братьям быть рядом, пока они будут служить ему прикрытием. Потом он уйдет. Один.
— Куда ты нас ведешь? — осторожно спросил Грант, опасаясь задеть легковозбудимого Тимми. У Дули были свои планы, к которым Биб имел отношение.
— Назад в Эштон. Глаза Гранта засверкали.
— Ты поможешь вызволить Флойда? Биб презрительно скривил губы:
— Он мертв! Твой брат мертв.
Не веря своим ушам, Грант оглянулся на остальных. За какие-то сутки от его семьи ничего не осталось. Ничего! Он хотел обвинить Крокера. Ему до боли хотелось возложить ответственность на пинкертонов, но он понимал, что больше всех виноват Биб. Именно он вовлек их всех в свой план. Грант и слушать его не хотел, когда в салуне в Бэрривилле Тимми принялся искушать их возможностью освободить Флойда и одновременно захватить Крокера. Но задумка казалась безупречной.
— Как умер Флойд?
Биб ухмыльнулся с нескрываемым удовольствием, отчего Грант стиснул зубы.
— Не знаю. Я видел, как они выносили его из вагона. Думаю, он умер еще до того, как мы отступили. Бьюсь об заклад, это Крокер пустил ему пулю в лоб.
Грант сжал кулаки, но промолчал. Биб продолжал гнуть свое:
— Ты что, не понимаешь? Во всем виноват Крокер. Все сделал этот ублюдок.