— Проклятье! — Каттер стукнул кулаком по столу, отчего подпрыгнули канцелярские принадлежности и чашка. — Он не должен был никуда уезжать — никуда, — не уведомив меня. — Он ткнул вперед указательным пальцем. — Запомни это!
— Д-да, сэр.
— И не заикайся. Это признак слабости. Заставляй людей думать, будто тебе сам черт не брат. Если ты собираешься стать настоящим сыщиком, никто не должен знать, что делается у тебя внутри, понял, юноша?
Тимми Либбли кротко кивнул. Зрелище было жалкое. Немыслимо жалкое. Если Каттеру не удастся привести Тимми в форму за одну-две недели, то, вполне вероятно, какая-нибудь ненормальная баба прострелит мальчишке его глупую голову.
Это было еще одной причиной, по которой Джидайдия послал его за Дэниелом Крекером. С тех пор как Крокер ушел из кавалерии и нанялся работать в сыскную контору Пинкертонов, он был спокоен и холоден, как глыба льда. Каттер сожалел, что у него нет еще дюжины таких работников. Тогда бы он мог работать вполовину меньше, а сейчас уже отошел бы от дел. Но нет, у него куча таких, как Тимми, маменькиных сынков, у которых еще молоко на губах не обсохло.
— Тебе сказали, куда он уехал?
— Нет, сэр. Никто не видел, как он уходил. Он даже не выписался из гостиницы.
Каттер прищурился.
— Какие-нибудь признаки нечестной игры?
— Кровь на простынях.
— Много крови?
— Нет, несколько пятен. Каттер фыркнул:
— Беря Гранта Дули, Крокер получил ножом в бок. Будем надеяться, что это все и что им не удалось найти его.
— Простите?
Каттер вытащил из стола лист бумаги и помахал им перед носом юноши.
— Они бежали!
— Кто, сэр?
— Ты что, не слушаешь? Братья Дули! Грант и Марвин Дули бежали из тюрьмы в Демонте, их даже не успели осудить. Это означает, что не видать нам спокойной жизни на всей территории отсюда и до Сент-Луиса. — Каттер наклонился к самому лицу Тимми. — Знаешь почему?
— Н-нет, сэр.
— Перестань заикаться! Тимми вытянулся по струнке.
— Нет, сэр. Т-то есть да, сэр!
— Я скажу тебе почему. — Каттер вернулся к первому ответу Тимми. — Потому что в наших руках остался еще один брат Дули — Малыш Флойд Дули. Самый сентиментальный дурак из всех Дули, если ты когда-нибудь будешь иметь удовольствие познакомиться с ним. Грант Дули не даст, чтобы его повесили. Во всяком случае пока эта стерва, которую он называет матерью, подзуживает его. К несчастью для нас, Малыша Флойда схватили в Неваде. А это означает, что его перевезут сюда. Через две недели состоится суд.
— Дули попытаются освободить его.
— Да, черт возьми! — Каттер подошел к окну. Прижавшись лбом к растрескавшейся раме, он глянул на улицу. — Это не единственное наше затруднение. Нужно найти Крокера — и быстро. Между ним и Дули уже несколько лет длится кровавая вражда. На этот раз они не дадут ему уйти лишь с одной ножевой раной. Поджидая прибытия Малыша Флойда, они займутся выслеживанием Крокера. Мы должны придумать, как заманить банду Дули в ловушку снова, пока они не настигли Крокера. А потом можно будет привозить в Шайенн Малыша Флойда. — Каттер поджал губы. — Если бы мы только могли…
— Использовать Крокера как приманку? — нерешительно продолжил Либбли, когда Каттер замолчал.
Джидайдия Каттер выпрямился. Повернулся. Уставился на Тимми. И расхохотался. Громко, раскатисто, так что дрогнули балки и задребезжали стекла в окнах.
Либбли попятился от приблизившегося к нему начальника, но тот взял парня за плечи и, довольно встряхнув его, провозгласил:
— А мы еще сделаем из тебя Пинкертона!
Глава 5
Поезд остановился у станции, выпустив большое облако дыма и пара в холоде январского дня. Как раз накануне вечером снова выпал снег. По сторонам железнодорожного полотна громоздились высокие наносы, уже присыпанные угольной пылью.
Но, несмотря на это, отправляющиеся в путешествие были необыкновенно оживлены. Хорошо одетые почтенные дамы — турнюры, шляпки с перьями — смешались с фермерами в домотканой одежде и рабочих башмаках. Чемоданы и саквояжи наводнили платформу, перемежаясь с полотняными сумками и деревянными ящиками.
Пробираясь сквозь толпу пассажиров, Сьюзан едва поспевала за сестрой Мэри Маргарет и Максом. Ветер трепал края головного убора сестры Мэри Маргарет, и они хлопали, подобно крыльям большой птицы. Возможно поэтому собравшиеся под навесом люди расступались перед ней — этакий Моисей в юбке, раздвигающий волны моря человеческого, чтобы сама она и ее подопечные не опоздали на поезд.
Шли они быстро. Добродушный гигант Макс следовал за ними, неся чемоданы, содержимое которых предназначалось для монастыря в Эштоне.
Поскольку сестра Мэри Маргарет взяла на себя большую часть хлопот о предстоящей поездке, Сьюзан была рада предоставить ей заботы о билетах и багаже. Сама же она думала только об ожидающих ее встречах и коробке овсяного печенья, которое она приготовила для детей приюта.
— Будь так добра, Сьюзан, постой здесь с Максом и пригляди за моими вещами, пока я узнаю о состоянии путей и приблизительном времени прибытия.
— Конечно, сестра.
Сьюзан взяла чемодан, ничуть не удивившись, что он оказался сравнительно легким. Она смотрела, как сестра Мэри Маргарет подошла к кондуктору и учинила ему самый настоящий допрос, как генерал кадету. Девушка возблагодарила небеса за то, что преподобная мать нашла возможным послать сестру Мэри Маргарет в качестве ее сопровождающей. Сьюзан не представляла, что бы она делала, если бы ей пришлось провести целый день с суровой и необщительной сестрой Мэри Симон или рассеянной сестрой Мэри Кэтрин. А сейчас несколько часов, в течение которых им предстояло проехать триста миль до Эштона, совсем не казались ей долгими.
— Спасибо, моя дорогая. — Сестра Мэри Маргарет завладела своим чемоданом. — Если верить мистеру Дигби, мы приедем на место вскоре после ужина, если позволит погода. — Она повернулась к Максу, ожидая, пока он обратит на нее внимание и выйдет из своего обычного состояния задумчивости. — Макс, отнеси чемодан к последнему вагону, — медленно и внушительно проговорила монахиня. — Потом вернись сюда, мы поедем все вместе.
Макс с минуту смотрел на нее без всякого выражения, потом его лицо осветила по-мальчишески застенчивая улыбка, совершенно не соответствующая лицу сорокалетнего мужчины.
— Да, сестра Мэри Маргарет. Мисс Сьюзан.
Сьюзан смотрела, как он уходит неуклюжей походкой. Покладистый и добрый, Макс из-за ранения в голову, полученного во время войны, впал в детство. Временами его разум прояснялся, потом вдруг выражение лица менялось, и Макс вел себя по отношению к обитателям школы, как младший брат. Он очень любил Сьюзан и так огорчился ее отъезду, пусть и на короткое время, что сестра Мэри Маргарет взяла его в сопровождающие — позаботиться о багаже и помочь ей, когда она приедет в Эштон. Монастырь, в котором жили Сьюзан и сестра Мэри Маргарет, был уединенным, связей с внешним миром не было почти никаких и поэтому монахини полагались на урсулинок из других мест: обменивались припасами и помогали продать мед и лекарства, которые они приготовляли каждый год.
Сьюзан машинально следила за удалявшимся Максом, чтобы убедиться, что тот отнесет чемодан в нужное место. Он выпрямился, помахал ей шляпой и вернулся назад.
Сестра Мэри Маргарет взглянула на часы, висевшие у нее на поясе на металлической цепочке. Цепочка крепилась на поясе бронзовым зажимом и несла на себе часы, маленькие ножницы, медный ключ, наперсток, игольник и свисток, которым сестра Мэри Маргарет созывала по утрам учениц.
— Когда мы приедем в Эштон, я провожу тебя до дверей приюта. А уж потом мы с Максом отправимся в монастырь неподалеку, где я должна получить припасы и кое-какие сведения. — Опустив часы на длинную черную юбку, она спросила: — Готова?