Человечество привлекло немидов не схожестью, а отличиями и даже несопоставимостью. Не так-то просто оценить свои собственные достоинства и недостатки и уверенно провести грань между ними. Инерция эволюции способствует переразвитию некоторых общественных благ, иногда из стимуляторов прогресса они становятся его скрытыми, тайными тормозами. И порою достижения превращаются в изъяны, в своеобразных троянских коней цивилизации, из которых в самый неподходящий момент могут вырваться злые силы и затормозить процесс, а то и отбросить общество вспять. Привыкают и к собственным достоинствам, начинают относиться к ним без должной бережливости и внимания, случается, что эти достоинства начинают угасать, трансформироваться, приобретая иные, далеко не очевидные в перспективе свойства. Внутреннему наблюдателю, лишенному сторонних контактов и материалов для сравнения, привычный мир являет собой картину, освещенную ровным рассеянным светом. При таком свете трудно разглядеть мелкую социальную структуру: бугорки и впадины, морщины и трещины общественной жизни. Все меняется при встрече двух разных цивилизаций! Чуждые миры словно освещают друг друга резким боковым светом. Длинные тени, бегущие от малейших неровностей, позволяют обнаружить все дотоле тайное и скрытое: и зло, и благо.
Виктора интересовал, даже беспокоил один вопрос, который так и просился ему на язык. Нетерпеливый Хельг несколько раз порывался задать его и не без труда удерживался — неудобно же все-таки перебивать гостя, да еще такого почетного. Но как только в рассказе посланца наступила пауза, Виктор сейчас же вклинился в нее.
— Простите, но у меня складывается странное впечатление, что немиды наибольшее значение придают духовным, моральным ценностям других цивилизаций. Так ли это?
Посланец некоторое время молча смотрел на собеседника, чувствовалось, что он удивлен и даже несколько ошарашен.
— Да, это так, — наконец ответил он. — Но почему вам кажется это странным?
Пришел черед удивиться Виктору.
— Да потому что я всегда считал, что инопланетные контакты полезны прежде всего в научно-инженерном плане! Обмен познанием, теоретическими идеями, искусством машиностроения, самими машинами и устройствами. Да разве это не главное?
— А обмен мироощущением?
Виктор вздернул соболиную бровь.
— Что это дает?
Посланец улыбнулся и вздохнул.
— Молодость!
— Чья молодость?
— Ваша. Молодость людей вообще. Молодость земной цивилизации в целом. В молодости все кажется простым и доступным, нужен только хороший инструмент, ясная голова да крепкие руки.
— А разве не так? — белозубо улыбнулся Виктор.
— Все гораздо сложнее, юноша. — Посланец заметил недовольное движение Виктора и поспешил добавить: — У меня и в мыслях не было обидеть вас. Юность прекрасна! Она прекрасна даже своими ошибками.
Взгляд Хельга приобрел насмешливый оттенок, не ускользнувший, видимо, от посланца.
— Я не хочу сказать, что наука и инженерия — несущественны, это необходимейший атрибут всякой высокоразвитой цивилизации. Но наука и инженерия — дело наживное.
— Не в этом счастье?
— Я не хотел бы уводить разговор в эту сторону. Притягательность счастья, как и многого другого в нашем большом мире, в его загадочности и непостижимости. Стоит ли спорить о непостижимом? Вернемся к нашей проблеме. Окиньте взглядом земную историю! Человеческий разум постепенно, но неуклонно вгрызался в плоть природы, срывая один за другим покровы с ее тайн и загадок. Все новые и новые стихийные силы обуздывало человечество, заставляя служить себе, все дальше и дальше проникало оно в просторы космоса и глубины микромира. И нет пределов этому движению!
— Так уж и нет?
— Нет! Полноценное общество разумных может прогрессировать практически бесконечно. То, что не завоевано сегодня, будет завоевано завтра — через десяток, через сотню или тысячу, через миллион или миллиард лет. Но для такого неустанного движения нужно духовное здоровье, нужны мощные, негасимые стимулы прогресса — восхождение трудно, порою тяжко, иногда мучительно.
Разве в годы грандиозных свершений, когда человечество стало полновластным хозяином планеты и вышло в космос, оно едва-едва не погубило себя в пламени всеуничтожающей ядерной войны? По узкой жердочке, оступаясь на каждом шагу и едва балансируя, люди кое-как прошли над пропастью, готовой поглотить все сокровища культуры, бережно накопленные и сохраняемые тысячелетиями. Разве наука и инженерия удержали людей от падения и гибели? В дальней дороге людей подстерегает немало испытаний и опасностей, которые пока еще незримо для них таятся в космосе. Без крепкого духовного здоровья и непреклонной решимости справиться с этими трудностями невозможно!