Александр Борисович, сталкиваясь с таким отношением, старался сделать все, чтобы разубедить людей, напоминал им, что закон существует, просто многие разучились им пользоваться, забыли о своих гражданских правах, и им необходимо об этом постоянно напоминать. И видел, как и неуверенность тает, и снова загораются желанием справедливости глаза, и все решительней становятся обещания сказать свое слово правды...
А Филипп сидел в машине, нацепив на глаза темные очки, хотя опаляющим солнцем, что называется, и близко не пахло, и задумчиво разглядывал редких прохожих. Двое из них почему-то привлекли его внимание. Чем? Может быть, своим острожным поведением?
Они долго стояли несколько в стороне, словно присматриваясь к его машине. Потом один исчез, зайдя за угол, а второй, горбоносый, с черной короткой стрижкой, изображая прохожего, которому в данный момент абсолютно нечего делать, кроме как глазеть по сторонам, медленно прошелся вперед по улице, постоял на следующем углу и так же медленно отправился назад.
Филя уже сообразил, что этот, скорее всего, по его душу. Ну и как он собирается действовать дальше?
И тут «вдруг» случайный прохожий увидел родственное лицо. Он изобразил недоумение, затем интерес, после этого в буквальном смысле изумление и, наконец, подняв обе руки, сделал шаг к машине.
— Земляк! — восторженно закричал он и добавил что- то уже на своем языке.
Филипп не обратил на него никакого внимания.
— Здравствуй, земляк! Ты что, перестал своих узнавать?
Только после этого Филя опустил стекло, чуть приподнял очки и, посмотрев на «земляка», пожал плечами.
— Ты ошибся, уважаемый, — сказал с акцентом.
— Слушай, что говоришь? Как я могу ошибиться? Ты Гурген, да?
— Ну? — Теперь Филя посмотрел поверх очков, опустив слегка голову.
— А я Вартан.
— Ты не путаешь, уважаемый? — с большим сомнением в голосе спросил Филя.
— Слушай, ты уже совсем важный стал? Своих не узнаешь! Гурген, что с тобой случилось? А как дядя Самсон поживает, а? Давно не виделись.
«Ну как сказать ему, что все это вранье? Что никогда не было Гургена Самсоновича, что он просто придуман вот так, на ходу? И что? Разрушить тем самым собственную легенду, на которую уже клюнули эти добры молодцы и решили включиться в игру? Нет, пусть еще маленько порезвятся... »
— Совсем тебя не узнаю, Вартан, — сказал Филя, выходя из машины. — Наверно, все-таки ты ошибся, уважаемый. Ты откуда родом?
— Из Эчмиадзина, а ты разве из другого города? — Он даже рассмеялся над такой нелепой постановкой вопроса.
— Из другого, уважаемый. Из Москвы я. И родился, и всю жизнь прожил. Вот на старости лет сюда перебрался, к жене своей. Так что извини. Да, а откуда папу моего знаешь? Умер он давно, вот какое дело.
— Да-а? — огорчение Вартана было велико. — Ай-я- яй, беда какая!.. Гурген, надо отметить встречу!
— Я бы, может, и не возражал, да клиент у меня серьезный. — Филя поморщился, сожалея о невозможности отметить встречу «земляков». — Он не любит, когда я отлучаюсь. Должен скоро выйти, дальше поедем. Снова пять минут ехать — час стоять... Устал. — Филя вздохнул.
— Слушай, Гурген, а ты ему по-хорошему скажи, что земляка встретил, на десять минут отлучишься, мы с тобой по коньячку — я угощаю! А милиция здесь никого не останавливает. Они сами боятся сейчас, комиссия какая-то приехала.
— Так вот, клиент мой как раз из этой комиссии, — с неприязнью заметил Филя. — Надоел, представить не можешь!
— Тем более! — обрадовался Вартан. — Пять минут, слушай! Вот тут, — он показал на какую-то вывеску в доме напротив, — хорошее место есть. Понравится, сам приезжать станешь, а?
Всем он был бы похож на армянина — и внешностью, и темпераментом. Одного не учел. Сказав что-то, возможно, и по-армянски, но, не получив ответа, дальше экспериментировать с «родным языком» не стал. А должен был бы — хотя бы поинтересоваться. Значит, ему нужно было просто заболтать тупого водилу, увести его подальше от машины, пока подельник, спрятавшийся за углом, не разберется с этим автомобилем.