— Это как?
— Да вот, заварил Турецкий кашу, пусть сам ее и расхлебывает. Подготовим отчет — это максимум сегодня, ну пусть еще завтра, и доложим в администрацию, что мы готовы его представить. Пускай вот сам едет и представляет, чтоб в следующий раз, если таковой случится, ему было неповадно! Как ваше мнение? Кстати, ему ведь, вы знаете, не впервой докладывать президенту.
— В принципе я согласен, давайте додумаем некоторые аспекты. А отчет вы мне представьте. Я посмотрю. Свободны. А вы, Константин Дмитриевич, останьтесь. На минутку.
Ну прямо Мюллер со Штирлицем!
Александр Борисович не стал дожидаться в приемной, когда выйдет Меркулов. Он отправился в кабинет Кости, где сидел Володька Поремский. Историю с поисками в самолете террориста Турецкого они Косте тоже еще не поведали — хотели подать спокойно, так сказать, на закуску, с юмором. Да, впрочем, и не важно, в чьем они посидят кабинете — в Костином или в его, Турецкого.
Но самое главное, что сейчас сделает Александр Борисович, это позвонит Славке в городок на Каме и, ничего пространно не объясняя, скажет, что хотя жизнь и большое дерьмо, но иногда попадаются и в ней светлые моменты — как небесная синева сплошной облачности, которая преследовала его друга Саню от самого Челябинска до Москвы.
Но если есть-таки эти малые просветы, значит, стоит жить. Славке ничего растолковывать не надо, он свой генерал, все сразу поймет...