***
На борту «Тёмного Пламени» управление разделено между капитаном корабля Грифом Рифтом и начальником экспедиции Фай Родис, отвечавшей за проведение научных исследований. Если Гриф руководил в основном астронавигаторами и инженерами, то Файя Родис координировала работу исследователей. Появление пришельца затрагивало обе сферы деятельности, поэтому приказ отдали и Фай, и Гриф.
Эвиза Танет, довольная состоянием подопечного, стянула белую паутинку медкомбинезона и кинула его в деструктор. Сквозь лёгкий шелест ионизирующего душа она услышала срочный вызов центра управления. Она накинула любимый рыжий паричок, воткнула в него белую розу, только сегодня распустившуюся, и отправилась на доклад руководству. Пациент спал, а корабельный анализатор приблизительно через час даст полный цитологический и генетический анализ.
Первый вопрос руководства касался как раз нового подопечного.
– Долго он проспит? – Фай Родис, как обычно, серьёзна. – Нам придётся как-то с ним контактировать.
– И когда будут готовы анализы? – Грифа Рифта больше беспокоила о безопасность экипажа. – Всё-таки ксенобиология ещё не совершенна.
– Проспит паренёк часов восемь, может девять. – Эвиза пожала плечами и посмотрела снисходительно на начальников. – Зависит от параметров организма, прогнозировать можно с точностью до часа.
Анализы получим не позднее чем через пару часов. Но я вам и без анализов скажу, что с вероятностью девяносто процентов, этот мальчик одного с нами биологического вида и скорее всего с Земли. Вещи, которые были на нём уже проанализированы. То, что сверху, покрытое частицами глины, супеси и какой-то органики. Полотно балахона из хлопкового волокна, под балахоном, ещё несколько слоёв искусственных покровов, в том числе и из шерсти мелких парнокопытных семейства полорогих. Назывались животные, кажется, овцами. Контактировать нам с ним придётся, но я его подключила к программе гипнопедии. Как раз часиков через пять он уже сможет понимать и говорить с нами. Просто здорово, что смогли создать такую штуку для обучения во сне.
– Я, как историк напомню, что раньше на земле носили такую неудобную одежду, – Фай решила внести ясность. – Называлась она «обмундирование».
– Но если парень с Земли, – Гриф вернул беседу к основной теме. – То как он попал на корабль? «Тёмное Пламя» это не парусник древних мореходов. К нам нельзя проникнуть тайком и спрятаться. К тому же появился он прямо в навигационной рубке. Да ещё и в этой ужасной грязной хламиде, как ты её назвала? Обмордирование? Какое смешное слово…
– Обратите внимание на страшные пятна на голове, шее и спине? – Эвиза продолжила доклад. – Чёрные разводы на плечах, шее и спине. Страшно смотреть! В сочетании с варварским оволосением, тело выглядит очень не эстетично. Ох уж эта щетина! Не то, что у современных мужчин. – Она нежно провела ладонью по мускулистой, гладкой и тёплой груди командира корабля.
– М-р-р-р, – шутливо промурлыкал Гриф. – Эви, не отвлекай меня от работы. Делу – время, потехе – час.
– Хорошо, милый. Могу тебе предложить лёгкое успокоительное, если не можешь сам регулировать порывы. Э?– Эвиза лукаво ухмыльнулась и приняла деловой тон. – Волосы на теле мы начали уничтожать около пяти веков назад. Сейчас даже на островах Забвения не найти людей с волосами. А у парня и на голове жуткая копна, и по всему телу чёрная щетина, как у древних дикарей. Но на щеках и подбородке она заметно короче, видно, что он пытался что-то делать с ней.
– Каждый день скрести кожу лица… Бр-р-р. – Гриф нежно провёл ладонью по гладкой коже на голове Эвизы. – Всё-таки гладкая ровная кожа – не только красиво, но и удобно.
– А уж нашим древним сёстрам было каково? Постоянно ухаживать, стричь их, расчёсывать, красить. Ужас! При этом никакого разнообразия. То ли дело сейчас! Любой цвет, любой фасон… – Эвиза игриво тряхнула огненно рыжей шевелюрой. – И ухаживать не надо, выкинул в дезку12 и все дела.
– Прекратите болтовню, друзья! – Фай Родис перебила уходящий не в ту сторону разговор. – Эви, лучше скажи, что говорят анализы этого твоего «обмундирования»?
– Как я уже говорила, то, что ближе к телу – тканое полотно из волокон хлопка. Конкретно этот сорт произрастал в Хорезмском оазисе, это Средняя Азия. Верхний слой – шерсть овцы. Всё совершенно натуральное. Овечку и хлопок можно при желании восстановить. Генетического материала достаточно. – Эвиза вопросительно посмотрела в глаза командира корабля. – Может, попробуем? Никогда не видела древнюю овцу.
***
– Всё! С меня хватит. – Махнул рукой утомлённый Стенич. – Забирайте вашу рукопись и уходите с глаз моих. Всё очень и очень сыро. Кроме того, местами напоминает какой-то научный отчёт с непонятными терминами. Лысые космические женщины… Ф-фу, какой чудовищный бред.
Местами у вас выходит неплохо, но этих мест совсем мало. К сожалению. Поэтому мой Вам совет, Иван Антонович. Начните с малых форм, с рассказов. Вы кто по специальности, извините, что-то запамятовал?
– Би-би-олог, палеонтолог, – буркнул расстроенный сверх всяких сил Ефремов.
– По экспедициям, наверное, мотаетесь?
– Как же без этого? С мая по октябрь у нас поле.
– Вот и начните с этого. Талант у вас есть, это видно. А вот привычки к художественному изложению нет.
Иван с печальным вздохом сгрёб в охапку листы своего романа. Лицо его выражало крайнюю степень разочарования. Забыв попрощаться, он выскочил из кабинета редактора, пролетел быстрым шагом по коридору и выскочил на Невский. Не обращая внимания на пешеходов и извозчиков, он миновал Мойку, едва не попал под судорожно звенящий трамвай на Адмиралтейском. Затормозил он только на аллее Александровского сада. Осмотрелся по сторонам, нашёл свободную скамейку и плюхнулся, бурча под нос: