Алек переплёл их пальцы и крепко сжал. В его душе сейчас всё давило и сжималось. Он хотел лишь того, чтобы Джонатан не испытывал боль. Но сделать ничего не мог.
— Я всё понимаю и не обижаюсь на неё. В конце концов, она нашла способ мне помочь, — Моргенштерн поднял на него светлый искренний взгляд. — Она помогла нам встретиться. Я слышал её. Перед тем, как ты меня увидел, она была в больнице и очень долго чем-то тихонько звенела прямо около моего уха. Она и раньше мне таскала свои бесполезные шаманские амулеты, но, видимо, в этот раз нашла что-то действенное.
— Она и мне его принесла, — кивнул Алек. — Ловушку для снов. Клэри подарила мне его на день рождения. И ещё классный байк, — Алек улыбнулся, по коже от места их сцепленных пальцев текло тепло по всему телу. — Ты бы его видел. Новенький, блестящий.
— Так покажи, — в глазах Джонатана блеснул озорной огонёк. — Мы же во сне. Тут всё, что захочешь, можно сделать.
Алек завис. Как же он раньше до этого не додумался. Видимо, мозг совсем превращается в сладкий пудинг, когда рядом находится его пара.
Он схватил Джонатана за руку крепче и встал, подтягивая его к себе.
— Пошли, — в кровь будто пустили адреналин и взболтали, чтобы распространить по венам.
Моргенштерн поддался сразу, бодро шагая за Алеком и доверяя ему во всём. Они прошли через дом и вышли на дорогу, где уже стоял байк Лайтвуда.
— Вот это кру-уть, — присвистнул Джонатан. И провел ладонью по рулю. Его глаза загорелись ещё ярче.
— Хочешь прокатиться? — спросил Алек и сел на мотоцикл, заводя мотор.
— Ч-что? — лицо Моргенштерна удивлённо вытянулось. — Я никогда не ездил на таких…
— Давай, будет весело! — Алек поддал газу, и мотор заревел ещё яростнее. Призывнее. Лайтвуд увидел, как Джонатан нетерпеливо облизнул губы, но всё ещё не решается сесть сзади. — Я обещаю, что всё будет отлично. Ты же мне веришь?
Моргенштерн внимательно на него посмотрел и, решившись, уверенно кивнул. Затем забрался на байк и обнял Алека поперёк талии, прижимаясь всем телом. Лайтвуд сглотнул, ощущая спиной рельефный торс Джонатана и его дыхание на затылке.
— Я не буду сильно разгоняться, держись, — громко сказал он и сорвался с места, набирая скорость.
Мимо мелькали деревья, и прямая дорога казалась бесконечной, словно после горизонта тут же уходила прямо в небо. Хотя, возможно, и вправду конца у неё никогда и не существовало. Ни Алек, ни Джонатан не желали, чтобы она кончалась.
Ветер зарывался в волосы и свистел в ушах, тёплые руки обвивали торс, и спину грело сильное тело. Алек никогда в жизни не чувствовал себя лучше, чем сейчас. Во сне, на дороге, за рулём и с сидящим за спиной Джонатаном, который делал вид, что случайно касается его оголенной шеи губами.
Лайтвуд придумал их конечную цель и тут же рядом с дорогой начали появляться песок и бесконечное море. Алек сбавил скорость и вскоре совсем остановился. Щёки были красными от ветра и от того, что Джонатан всю дорогу бесстыдно к нему приставал и лез руками под одежду. Но по его довольной улыбке и хитрым глазам было понятно, что он нисколько не сожалеет.
— Это было потрясающе! — счастливо воскликнул Джонатан и прижал к себе Алека. — Мы же ещё прокатимся?
— Конечно, — кивнул он, а в следующее мгновение уже чувствовал губы Джонатана. Видимо, не только у Алека прибавился адреналин в крови.
— Пошли, я кое-что нам приготовил, — Лайтвуд потянул его по берегу ближе к воде.
— Ммм, ты и закат нам организовал. Романтик? — усмехнулся Джонатан, утопая стопами в рассыпчатом песке и щурясь от лучей розового солнца.
— Замолчи, — смущённо фыркнул Алек. — Я не ради этого тебя сюда веду. Вот, — он указал в сторону моря, и Джонатан остановился.
— Охренеть, — открыл рот Моргенштерн, глядя на небольшую белую яхту, появившуюся около берега. А затем перевёл взгляд на покрасневшего Лайтвуда.
— Ты сам сказал, что тут можно сделать всё, что захочу, — Алек взобрался по трапу на борт. — И я захотел покататься с тобой по морю.
— Что, умеешь и яхтой управлять? — Джонатан последовал за Лайтвудом. Ветер тут с силой ударил в лицо, Джонатан улыбался.
— Нет. Она сама поплывёт, — в подтверждение его слов, яхта сдвинулась с места и начала медленно отплывать от берега. Алек провёл счастливого Моргенштерна дальше по палубе. Корабли вживую он никогда не видел, но этот вспомнил из журнала Изабель. — Голоден? — спросил он, и тут же перед ними расстелилось покрывало, и на нем — лежащие в корзинке фрукты и вино.
Джонатан прикусил нижнюю губу. То, что делал с ним Алек, то, как он старался ради него, заставляло метку Джонатана хоть ненадолго давать послабление сердечной боли. Он вообще продержался всё это время только благодаря тому, что каждую ночь мог наблюдать за своей парой. И теперь просто не мог поверить своему счастью.
Яхта уже была далеко от берега, мерно покачиваясь на волнах, бутылка с вином почти опустошена. Джонатан лежал на одеяле и задумчиво смотрел на небо, наслаждаясь каждой минутой, проведённой с Алеком, и мечтая, чтобы эта ночь никогда не кончалась.
— Как же здесь здорово, — выдохнул Джонатан и придвинулся ближе к Алеку, который тоже лежал на покрывале. — Если бы мы встретились в реальной жизни, то я бы увёз тебя к морю. И мы бы тут жили.
— Кажется, тебе нельзя алкоголь, — улыбнулся Алек и повернулся лицом к Моргенштерну, опираясь локтем в пол и кладя на ладонь голову. В груди было так тепло, словно солнце пропиталось сквозь футболку и кожу и просочилось до самого сердца.
— Я серьёзно. Ты только представь, мы с тобой живём в небольшом домике около моря. Тёплое солнце, морской запах по утрам, мы вдвоём встречаем закаты, сидя у себя на широком деревянном крыльце, держась за руки и целуясь.
— Кто из нас ещё романтик, — сказал Алек, но на самом деле очень живо и ярко себе представил то, о чём говорит Джонатан. И его испугало, что этого может никогда не быть.
— Было бы классно. У тебя бы был свой книжный магазинчик, а я бы занялся фотографией, может через некоторое время даже открыл бы свою фотостудию, — голос был хриплый, томный. — Или давал уроки сёрфинга.
— А ты умеешь? — скептически спросил Лайтвуд.
— Я бы научился! — рассмеялся Джонатан, а затем резко сморщился и приложил раскрытую ладонь к груди.
Алек испугался.
Собственное сердце сжалось.
— Что, больно?! — подскочил Алек, хватаясь за плечо Моргенштерна.
— Всё… хорошо, — Джонатан глубоко вдохнул и выдохнул. Стало чуть легче. — Такое бывает. Ничего страшного, не переживай.
— И часто такое у тебя? — чуть успокоился Алек, видя, что Джонатан старается улыбаться. Руки мелко тряслись. — Раньше приступов не было.
Джонатан облизнул пересохшие губы. Не хотелось говорить, что сердце болит постоянно, но иногда прихватывает так, что в глазах темнеет и нет возможности вдохнуть. В такие моменты Джонатан каждый раз мысленно прощался с Алеком, боясь больше не оклематься.
— Джонатан? Как часто? — озабоченно смотрел Лайтвуд, ожидая честного ответа. Но его и не требовалось, Алек всё понял по виноватым глазам Моргенштерна. — Надо что-то придумать. Я-я не знаю, что буду делать, если…
— Эй, эй, послушай, все хорошо, — Джонатан обнял его лицо руками и заставил посмотреть в глаза. — Я в порядке.
Кажется, паника начала накрывать Лайтвуда с головой только сейчас. Возможно, потому, что он собственными глазами увидел, как его пара страдает, и понял, что не может ничего изменить. Зачем же он нужен такой, если не может помочь своей родственной душе!