– А что, это неплохая идея. Их можно продать за неплохую сумму – изумрудов двадцать, – задумчиво ответила Кэти.
– Калькуляторы по двадцать изумрудов? Ух, ну и цены нынче! Так, ну-ка хватит болтать! Ты меня отвлекаешь! Сиди смирно, надоела уже!
Я бросил взгляд на сцену. Кэти пожала плечами в знак покорности и уселась на своё место.
– Пожалуйста, отпустите нас. У нас всё равно ничего нет. К тому же я опаздываю в музыкальную школу, у меня скоро урок вокала, – не выдержала Мин. Она сложила руки на груди и сидела с недовольным видом.
Эрнесто резко развернулся, и полы плаща описали полукруг позади него. Я сверху следил за тем, как он подзывает к себе одну из векс, круживших поблизости.
– Мой психолог постоянно говорит мне быть настойчивее, – Эрнесто указал пальцем в сторону Мин, – а тебе, тебе следует быть потише! – вскипая, повторил он.
Векса захохотала и подлетела к Мин, та издала леденящий кровь вопль.
Я воспользовался моментом и запустил крюк своей удочки вверх, цепляясь за воздуховод, и резко подался за ним. Зал удивлённо выдохнул – я прилетел сверху, оказавшись прямо перед Мин, и замахнулся, чтобы могучим ударом запустить вексу куда подальше.
Но не тут-то было: существо вцепилось клыками в перчатку на моей руке. А из-за слаймовой жижи на руках векса прилипла намертво к моей ладони – деваться ей было некуда, как она ни пыталась вырваться.
Я скинул её с руки вместе с перчаткой.
– Ой! – воскликнула Мин. – Это ты…
Я посмотрел на Мин.
А она – на меня…
«Легко отыскать целую тысячу солдат, но трудно найти хотя бы одного генерала».
Глава 8
Лицом к лицу
Я понадеялся, что Мин меня не узнает – в конце концов, она видела только глаза. От нервов у меня под маской выступил пот. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но в ту же секунду вокруг нас закружились вексы. Я оттеснил Мин, чтобы ей не досталось, а сам ушёл из-под атаки обратным кувырком.
– Замрите! – рокотал со сцены голос Эрнесто, услышав который, все вексы разом замерли.
Я внимательно смотрел на него, выжидая, что он станет делать дальше.
– Так-так-так. Ниндзя-школьник – это что-то новенькое. Тебе не рановато?
Я очень хотел возразить Эрнесто, но понимал, что, стоит мне открыть рот – меня наверняка узнают по голосу. И скорее всего, это сделает Робби, который доставал меня тем, что я якобы слишком мелкий на вид.
Я сделал голос пониже и крикнул:
– Ну всё, хватит! Пора отпустить заложников. Никто не должен пострадать.
Я специально подчеркнул, что никто не должен пострадать. Потому что пару дней назад я очень мило попросил одного злодея отпустить меня с седьмого этажа – и тот исполнил мою просьбу. Было больно.
– Ну уж нет! – возразил Эрнесто. Лицо его помрачнело, он опустился на колени. – Ты что, не видишь? Я не могу, – застонал он.
От неожиданности я немного попятился. Даже вексы застыли в изумлении, недоумённо переглядываясь.
– Хоть на этот раз у меня должно получиться. Я не могу облажаться снова. Сколько можно, – жалко произнес он.
Ну и дела. А я-то думал, сейчас будет пафосная злодейская речь.
Когда ты уже не первый раз дерёшься со злодеем, то замечаешь, что у всех у них есть кое-что общее. Например, они очень любят толкать пафосные речи.
– В семь лет я очень хотел стать скаутом, чтобы мама мной гордилась, – всхлипывал Эрнесто. – Но у меня не получалось вязать узлы и ориентироваться по компасу. А ещё эта аллергия – на траву, на пыльцу, сорняки, собак, кошек, на старичков и старушек, которых я должен был переводить через дорогу. Да на всё! Кроме этих дурацких камней, – выпалил он.
– А, так вот почему вексы каменные, – заметил я.
Эрнесто приподнял голову и уставился на меня:
– Да если бы! Нет, доля правды в этом есть… Кстати, у меня ещё брат есть, тоже Эрнесто. Вот у него всегда всё получалось. Мы с ним были в одном скаутском отряде. И что ты думаешь, он хоть раз помог своему младшему братику Эрнесто? Ни разу! Наоборот, он всем говорил, что мы никакие не братья и что меня вообще усыновили у каких-то циркачей.
– Разве такое бывает? – спросил я, но Эрнесто не ответил.
– И в школе волшебства было то же самое, – продолжал он. – Один раз он заклинанием вызвал козлов, и один из них с такой силой боднул меня в зад, что я потом три месяца не мог присесть. А ведь это был мой первый учебный год! Мне и так непросто было заводить знакомства в школе. А уж после такого унижения о друзьях нечего было и думать! Меня четыре года подряд дразнили козлозадым! Четыре дурацких года! Ни одна ведьмочка школы даже не смотрела в мою сторону.