Я хохочу, как Мефистофель в опере:
– Поданная таким манером, твоя версия выглядит вполне съедобной, Альфредо. Но могу тебе сообщить, что есть нечто, что может ее начисто поломать.
– Да?
– Да. Когда присяжные узнают, что у тебя были дела с Буальваном, они не клюнут на твою историю, как щука на леденец!
На этот раз он раздавлен. Я мастерски поработал, а теперь надо ковать железо, пока горячо.
– Твоя мочалка умерла в твоей машине в то время, когда у тебя нет и намека на алиби. Можешь не сомневаться, я и следователь сделаем эту очевидность очевидной и для присяжных.
Он не отвечает.
– А теперь раскрываем карты, Альфредо. Я тебе скажу, что знаю я, ты – то, что знаешь ты, а потом посмотрим, что мы сможем сделать для твоего здоровья. Идет?
Он не отвечает, но я делаю вывод, что его молчание – знак согласия.
– Сегодня утром я был в Сен-Дени, когда ты навестил Бержерона.
Ну вот. Нет нужды плести кружева, он все понял. Этот скрытный человек, который не раскололся бы при других обстоятельствах, чувствует, что попал в крепкую паутину.
Он пожимает плечами.
– Слушайте, то, что произошло, слишком глупо. Согласен, я не иисусик, но в этой истории я чист.
– Опусти предисловие, Альфредо, переходи сразу к сути дела, я спешу.
– Я познакомился с Буальваном в Индокитае, когда французское правительство начало собирать манатки и готовилось сваливать домой. У меня там было дело.
– Да?
– Конечно, это было не Эльдорадо...
– Да, это был Индокитай, страна риса и пиастров, правда, чувачок?
– Ну, в общем...
– Ладно, что дальше?
– Так вот, я познакомился с Буальваном. Он тогда был унтер-офицером. Мы подружились.
– Он участвовал в твоих махинациях?
– Нет. Барное знакомство. Лучше не настаивать.
– Продолжай!
– После возвращения во Францию мы несколько лет не виделись. И вдруг однажды встретились на Елисейских Полях. Случайность.
– Ну и?
– Выпили, вспомнили прошлое.
– Возле Священного огня самое место.
– Он организовал какой-то маленький бизнес в Сен-Дени. Дела, кажется, шли хорошо, он был доволен. Мы расстались, договорившись встретиться снова. Я назвал ему бар, в котором часто сижу.
– Не произноси это слово, а то накаркаешь. Альфредо скрещивает два пальца, заклиная судьбу, и продолжает:
– Время от времени мы встречались, и вот вечером, накануне своей смерти, Буальван заявился в мою тошниловку с похоронной мордой. Он оглядывался по сторонам, как будто за ним гнались сто чертей... Я ему дал выпить и попросил объяснить, в чем дело, но он молчал, как воды в рот набрал. Из него не удалось вытянуть ни единого слова. Он только сказал, что у него большие неприятности, ему грозит страшная опасность и единственный способ спастись – это сесть на нары по достаточно серьезному обвинению.
То, что мне любезно излагает блатной, удивляет меня до крайности. Согласитесь, что это не банально! Честный бизнесмен мечтает отправиться за решетку.
– Отсюда и покушение на твою камбалу?
– Точно. Это была моя идея. С этим маньяком-убийцей не надо было долго думать. Буальван делает вид, что душит девицу, его арестовывают, так?
– Для этого надо, чтобы поблизости были полицейские.
– А вы думаете, я не заметил вашу засаду на улице Годо? Инспектора Пакретта можно узнать по одним его шарфам.
– Дальше?
– Мысль выдать его за маньяка Буальвана не вдохновила. Комбинация казалась слишком рискованной. Я ему разжевал, что он сможет оправдаться, когда захочет, представив алиби на прошлые убийства... (Знакомство с правосудием заметно обогатило словарный запас Альфре-до. Как говорится, с кем поведешься, от того и наберешься.)
– Согласен, дорогой сценарист, но на это?..
– Он мне сказал то же самое. И тут ему пришла идея...
– Какая?
– Он захотел, чтобы Мари-Те написала расписку, что нападение – туфта, ну и так далее.
– Она тоже была в курсе?
– Естественно. А вы думаете, она была такой дурой, чтобы поехать с типом на машине при том, что происходит в Париже?
– Она хорошо играла роль.
– Черт возьми, она струхнула, когда увидела, что вы пристрелили Буальвана. Дело сразу осложнилось, понимаете?
– Скажи, она написала ту расписку?
– Да.
– Для проститутки оскорбление полицейского при исполнении чревато большими неприятностями. Он пожимает плечами.
– В жизни надо уметь рисковать. А потом, Буальван дал немного деньжат.
– Сколько? Он колеблется.
– Пятьсот штук старыми!
– Черт, сразу видно, что твое маленькое кино было срочным. Ты уверен, что он тебе не сказал, в чем дело?