Открывается дверь в соседнюю комнату. Идет разговор, но мои нервы слишком напряжены, чтобы я мог вслушиваться.
Широко открыв окно, я прыгаю, потом, не торопясь, обхожу здание и прибавляю шаг, втянув голову в плечи. Сердце колотится как бешеное.
Вот новость так новость. Парень, пришедший навестить Бержерона, не кто иной, как Альфредо, сутенер Мари-Терез.
Что вы об этом думаете?
Глава 5
Маленькое бистро выглядит веселым, как туалет в психушке ночью. У хозяина грязные седые волосы, эмфизема, заштопанный шерстяной жилет и нос человека, который выпил вина больше, чем продал. На мешке возле стойки лежит больная собака. Она из тех верных дворняг, у которых родословная не длиннее, чем у навозной мухи. Невзирая на свою болезнь, она начинает мотать хвостом, увидев меня. Хозяин выражает свои эмоции менее бурно. Поприветствовав меня кивком, он ждет, пока я ему объясню, что мне надо.
– Ром с лимонадом, – прошу я, – в большом стакане и телефонный жетон. Жетон подайте отдельно, я съем его сразу.
Приятно шутить с людьми, понимающими юмор, а у этого толстяка такая морда, будто он присутствует на похоронах. Он бросает мне никелированный жетон, как нувориш пуговицу от ширинки слепому. Я прохожу в кабину, расположенную в глубине тошниловки, и с чувством глубокого удовлетворения читаю на дереве двери вырезанные ножом безымянного мастера слова: «Хозяин рогоносец». Возможно, утверждение несправедливо, но меня оно почему-то радует, и я с душевной легкостью набираю номер конторы. Я велю телефонисту соединить меня с Берюрье, и мне его подают на блюдечке.
– Ты свободен, Толстяк?
– С головы до ног, – отвечает Жирдяй.
– Тогда бери в конторе машину и гони в Сен-Дени.
Я даю ему адрес забегаловки, в которой нахожусь, и советую явиться побыстрее. Он уверяет, что непременно это сделает, и я вешаю трубку.
Последняя муха тошниловки утонула в моем стакане. Я великодушно вылавливаю ее и кладу на стойку. У меня в душе бушует такой праздник, что любой королевский бал рядом с ним покажется деревенским загулом. У меня, братцы, все подсознание расцвечено неоном!
Как была права моя Фелиси. Именно с этой стороны надо было искать. За каким чертом сюда явился Альфредо? Что его сюда привело? Я бы охотно отдал половину вашего банковского счета, чтобы поприсутствовать на беседе, идущей сейчас в кабинете элегантного месье Бержерона.
Размышляя, я наблюдаю за тупиком. В его глубине стоит синий «шевроле» компаньона Буальвана. Других тачек там нет. Альфредо свою, по-моему, оставил на проспекте. Он не из тех парней, что заезжают в тупик. Проходит некоторое время, потом появляется доблестный Берю на старой колымаге. Он замечает меня через запотевшее окно бистро, бежит к двери и так резко ее распахивает, что ручка остается у него в руке.
По-прежнему честный, он кладет ее на стойку и перекрывает воинственные вопли кабатчика, требуя себе большой стакан красного.
– Ты чего тут делаешь? – спрашивает Мастодонт, проводя своей сомнительной чистоты рукой по штанине, чтобы сбросить с нее прилипшую макаронину.
– Жду кое-кого.
Ждать мне приходится недолго. Едва я это сказал, как вижу, что Альфредо выходит. Все происходит, как в театре: «Герцог еще не пришел?» – «Вот он, монсеньЕр».
Я хлопаю Берю по плечу.
– Видишь мужика в тупике?
– К счастью, да, иначе бы находился сейчас не здесь, а у окулиста, – любезно отвечает Гора Сала.
– Будешь за ним следить. Только поосторожнее. Парень из блатных и не вчера родился.
– Надеюсь, ты знаешь, с кем говоришь? – пыжится Толстяк.
Он осушает свой стакан, отодвигает хозяина бистро, пытающегося присобачить ручку на место, и с достоинством выходит. Я вижу, как он садится за руль своего старенького «ситроена».
Альфредо идет на проспект и садится в свой «пежо-203», оставленный под деревом. Обе машины трогаются с места с интервалом в две десятых секунды.
Так, с этой стороны пока все нормально. Пора повеселиться, Сан-Антонио!
Увидев меня, малышка Даниэль вздрагивает и в последнюю секунду удерживает крик ужаса. Можно подумать, она столкнулась нос к носу с призраком.
Я отвешиваю ей чудесную улыбку с видом на коренные зубы и одновременно, потому что я такой человек, что могу разом делать два дела (вам это засвидетельствуют многие дамы, если вы направите им запрос, приложив марку для ответа), – так вот, одновременно я ей убийственно подмигиваю.