Рубка встретила их непроницаемой тьмой. Она была узкой и тесной, и шесть человек едва поместились за пилотским ложементом. Капитан на ощупь обогнул его, что-то сделал в темноте, и тут же вспыхнул свет. В воздухе раскрылись экраны внешнего обзора, зажглись сенсорные панели, скользнул алый блик над пультом управления оружием, с тихим звоном включился навигационный модуль. Рубка словно ожила: перемигивались на панелях огоньки, слева от кресла пилота повисла схема внутренних коммуникаций, навигатор снова зазвенел и озарился зеленым – знак того, что полетная легенда считана в блок прокладки курса.
Ковальский погладил пульт широкой ладонью, словно дитя приласкал.
– Просыпайся, лентяй! Пора за работу.
– Готов служить, капитан. Начал расчет первого прыжка, а их, кажется, будет немало. Далеко же мы собрались!
– Как думаешь, долетим?
– Не сомневайтесь.
Голос! Калеб увидел, как вздрогнул священник, как доктор Аригато Оэ открыл в удивлении рот, как взметнулись ресницы его красавицы супруги. Голос Людвига был ни мужским, ни женским – мальчишеский дискант, какой бывает лет в десять-двенадцать, до начала мутации. Причуда капитана?.. Очень, очень странная! На кораблях, где он бывал, звучали женские голоса, контральто или сопрано. Понятный выбор для пилотов, чья жизнь проходит в замкнутом пространстве и часто – в полном одиночестве.
Снова раздался тонкий мальчишеский голос:
– Кто эти люди, капитан?
– Наши пассажиры, Людвиг, наш новый экипаж. Экспедиция за Край Распада.
Ковальский стал называть имена, Людвиг слушал, только один раз перебив капитана, когда тот добрался до прекрасной авалонки.
– Приветствую вас на борту, сьона Дайана. Женщины здесь бывают нечасто, особенно такие красивые.
– Вы ему понравились, сьона, – сказал капитан. – Думаю, он захочет с вами говорить. Будьте снисходительны, он тоже нуждается в приятном обществе.
Ресницы Дайаны Кхан снова взметнулись.
– Конечно, капитан. Я буду только рада.
Ковальский назвал имена брата Хакко и Калеба, потом устроился в ложементе и произнес:
– Идите в свои каюты и переоденьтесь. Людвиг бодрствует, так что можно обращаться за помощью и советом. Если пожелаете перекусить, скажите ему. Я буду здесь. Началась предполетная подготовка.
Он вытянулся в кресле и закрыл глаза. Авалонцы, священник и Калеб один за другим покинули рубку. Калеб вышел последним, уловив обостренным чутьем Охотника едва различимые звуки. Людвиг что-то шептал капитану – может быть, делился впечатлениями о новом своем экипаже. Или просто напевал?..
Калеб шагнул в коридор, люк закрылся, и звуки исчезли.
Его жилой отсек был довольно просторен. Каюта три на пять метров, с легкой пластиковой мебелью и стенными шкафами, стены окрашены в приятный желтоватый цвет, потолок светится золотистым. Напротив двери, над столом, – щель автомата доставки, а повыше – большой квадратный экран, имитация окна. Никаких изображений, только молочно-белая поверхность в темной коричневой раме. Слева, под шкафами, диван и кресло, на диване – два объемистых контейнера с имуществом и полетный комбинезон, тоже желтый. Справа – два узких проема, перекрытых прозрачными створками: один ведет в спальную нишу, другой – в санблок, к удобствам. Там виднелись сетчатые головки душа, зеркала, черный зев утилизатора и остальное – все, что положено. Осмотревшись, Калеб решил, что жилище вполне приемлемое. Конечно, не апартаменты первого класса на лайнере Транспортного Союза, которым он летел на Авалон, но, с другой стороны, не общий кубрик на орденском корабле. Орден Защиты Среды Обитания был его частым нанимателем; такая работа считалась почетной, но платили скудно.
Калеб раскрыл контейнеры. В них были ножи и длинные клинки из нитридной стали, не уступавшей прочностью алмазу, излучатели и другое оружие, два комплекта доспехов, шлемы с устройствами связи, одежда, плащ-хамелеон и кое-какие лекарства – «охотничья аптечка», как называли ее в Братстве. Все это вряд ли могло пригодиться на борту корабля, и он уже собрался переместить контейнеры в шкаф, но вспомнил про брата Хакко. Вспомнил, вытащил инъектор, бросил на стол и вновь запечатал контейнеры.
Тихий перезвон раздался в каюте, а вслед за ним – голос Людвига:
– У вас много оружия, сьон Калеб. Зачем?
– Я возьму его на Борг. Я должен охранять наших ученых. Так сказано в моем контракте.
– Но на борту есть все, что может вам понадобиться.
– Не все. – Калеб хлопнул по крышке контейнера. – Ты не представляешь, что тут хранится.
Он сунул контейнер в шкаф, потом убрал второй.