Джорж. Мама!
Мать. Подожди! Это хороший дом, Джорж. Я найду там подруг моего возраста…
Джорж. Но, мама…
Мать. Дай мне договорить, Джорж.
Пауза.
Я раньше верила, что мы с папой опять будем вместе. Но теперь я вижу: этого не будет никогда. Поэтому я хочу поселиться в приюте.
Пауза.
Я рада, что приняла такое решение, Джорж. Мне было трудно сказать тебе об этом. Ведь тебе тоже было бы трудно сказать мне что-либо в таком роде. Да, вот еще что. Я бы хотела побыть у вас, пока папа не уедет в Калифорнию. Ты же его знаешь… (Улыбается.) Он очень старомоден. Он никогда не поверит, что в этом приюте действительно так уж хорошо. У твоего папы всегда были странности, Джорж. Эти дома почему-то всегда казались ему такими страшными. На самом деле это не так. Нелли как-то возила меня туда…
Пауза.
Только вы не говорите папе о том, что я собираюсь в приют. Пожалуйста, предупреди Аду, Кору и всех, чтобы они никогда не упоминали о том, что я живу в приюте. (Твердо.) Это единственное, что я хочу сделать по-своему!
Джорж. Хорошо, мама.
Мать. Пусть он считает, что я по-прежнему живу у тебя. Ты будешь пересылать мне его письма. Смешно, правда: это будет первая в моей жизни тайна от твоего отца. (Пауза.) Теперь, если ты не возражаешь, я пойду спать. (Целует его.) Я очень устала. И еще одна тайна, Джорж. Это между тобой и мной. Я никогда не говорила этого ни тебе, ни кому другому, но ты… всегда был моим любимцем, Джорж. Спокойной ночи… (Мать уходит.)
Пауза.
Входит Анита.
Джорж (тихо). Ну, вот и все, Анита. Я сказал ей.
Пауза.
Она согласна… Ты довольна мной?..
Анита не отвечает.
Занавес
Часть ресторана большого отеля. В глубине сцены — стойка с барменом. Несколько пустых столиков. Входят Отец и Мать.
Мать (оглядывается). Как здесь чудесно, Барк!
Отец. Ты помнишь?
Мать. Что?
Отец. Неужели ты ничего не помнишь, Люси? Почему я тебя привел сюда, как ты думаешь?
Мать (с паузой). Ну конечно! Помню, Барк! Мы были здесь тогда… в наш медовый месяц.
Отец (доволен). Я всю жизнь мечтал когда-нибудь повторить нашу поездку. (Смеется.) Ведь мы с тобой с тех пор так никуда и не выбрались.
Мать. Мы же не могли, Барк. Я всегда была занята с детьми.
Отец. Да-да, а я каждый вечер уходил поболтать с соседями и оставлял тебя дома одну… Ты работала: шила, стирала, готовила… Мне теперь просто больно вспоминать, каким же я был эгоистом, Люси!..
Мать. Я никак не могу вспомнить, где мы бывали с тобой еще в наш медовый месяц. По-моему, мы ходили в театр. Раз или два?
Отец. Три. Один раз мы были на утреннике.
Мать. Верно! А потом мы ходили в музей, помнишь?
Отец. Конечно, помню. По вечерам мы спускались ужинать сюда, в ресторан. Садись здесь, Люси, садись.
Мать. Нет, Барк, мы не можем.
Отец. Кто посмеет нам помешать?
Мать. Нас ждут дети.
Отец. Подождут.
Занимают места за столиком.
Мать. Сколько осталось до отправления твоего поезда, Барк?
Отец (смотрит на часы). Больше двух часов.
Мать (осматривается). А здесь все переменилось. Ты помнишь, посередине зала был фонтан?
Отец. Мне хотелось бы повидать мистера Нортона. Помнишь, мы обещали ему, что в первый же наш приезд в Нью-Йорк непременно остановимся в его отеле?
Мать. Думаешь, он нас помнит?
Отец. Ну конечно! Ты помнишь, мы ужинали с ним в день нашего отъезда. (К Бармену.) Вы не можете пригласить сюда мистера Нортона?
БАРМЕН. К сожалению, я не знаю такого.
Отец. Вы, должно быть, недавно служите здесь. Мистер Нортон — владелец этого отеля. Мы с ним знакомы пятьдесят лет. Если вы скажете, что его просит мистер Купер, он сразу придет.
БАРМЕН. Хорошо, мистер Купер. Я позвоню наверх. (Звонит по внутреннему телефону.)