Лаура шевельнулась, теперь я вижу ее профиль в пене волос. Она снова обняла меня за плечи. Какое счастье – эта безмятежная, не нарушаемая никаким движением, разлитая в застывшем времени ласка. Вот они, самые блаженные, самые спокойные минуты.
– Причем я имею в виду не только промышленную энергетику…
Я вдруг поймал знакомое выражение на лице Жан-Пьера: он опустил глаза, стараясь не смотреть на меня.
– Ты что‑то хочешь сказать? – спросил я.
– Нет-нет, ничего.
– Не бойся, я не обижусь.
– Ну, ладно, могу же и я пошутить… Апокалипсис обрушит биржу, это точно. Но запасаться золотом, чтобы спастись от конца света… Прости, но если человек считает, что наше общество и вся цивилизация обречены, и единственный вывод, который он из этого делает, – это решение продать свои акции… Это как‑то смешно.
– Спасибо. А что, по‑твоему, я должен делать? Уверовать? Во что? В новый источник энергии? В маоистскую революцию? Или в отче-наш-иже-еси-на-небесех? Все наши нынешние достижения, в политике и вообще, – сплошная симуляция. Игрушки из секс-шопа.
В Париже я никогда не захожу в такие лавки – латинская гордость не дает признать свое поражение, и боюсь нарваться на понимающий взгляд продавщицы, а в Нью-Йорке однажды заглянул из любопытства. Американцы не допускают и мысли о неразрешимых проблемах. Эта нация просто не способна смириться с тем, что вокруг и внутри них существует что‑то, что нельзя разрешить. Неудачи и безысходные ситуации, которые представители других народов принимают как часть человеческого удела, американцев гонят к психоаналитикам или толкают на неистовые поиски заменителей утраченных сил, денег и мировых рекордов. Бессилие Америки стало бы огромной опасностью для всего мира. Искусственные фаллосы изобрели не вчера, но только в Америке их применяют все шире и шире, как атомную энергию в мирных целях. Американец входит в секс-шоп как в магазин сантехники и с достоинством человека, который приобретает легальные средства самообороны. Америка еще не привыкла к поражениям и отказывается признавать, что есть черта, за которой кончаются наши возможности. В том нью-йоркском магазине толпились мужчины разного возраста, в том числе несколько совсем молодых – видимо, преждевременная эякуляция. Там был специальный отдел мазей, уменьшающих чувствительность и предотвращающих такую неприятность. Целую стену занимали искусственные фаллосы: телесного цвета, черные и даже красные и зеленые. Модели попроще и товар люкс – выбирай по карману и положению в обществе. Некоторые были снабжены системой креплений, их примеряли в кабинках. При мне продавщица объясняла заинтересовавшемуся покупателю, что есть крепления, которые позволяют носить фаллос круглые сутки не снимая. Такие штуковины стояли отдельно и назывались always ready – “всегда готов”. Продавщица держала фаллос в руке и расхваливала его гибкость. Это очень прочная модель, говорила она, и в то же время очень эластичная. При нажатии на кнопку фаллос выделял жидкость, имитирующую сперму, которая тоже имелась в продаже. Ее можно с помощью электронагревателя на маленьком аккумуляторе довести до температуры тела. В лавке был также широкий выбор искусственных яичек. А в дамском отделе – вибраторы на любой вкус. Покупатель, выбиравший фаллос, разглядывал и ощупывал его, будто прикидывал, соответствует ли он его воспоминаниям. В конце концов, подумал я, даже гомеровские герои не рождались с мечом на боку и, чтобы совершать свои подвиги, нуждались в экипировке.
– Нам нужно полное обновление, преображение, пополнение ресурсов. Посмотри вокруг – нигде ничего подлинного, кругом сплошные подделки, внешний блеск и ничего больше. Снаружи все красиво – спасибо упаковщикам и бальзамировщикам, но что внутри? Страх перед завтрашним днем, одряхление, искусственная стимуляция и подмена. Видит бог, не хотел бы я быть сейчас двадцатилетним!
Я сам был так ошарашен тем, до чего договорился, что споткнулся и замолк. Спасло привычное средство – смех.
– В общем, сынок, ты, наверно, понял, что я уже не так резво взбегаю по лестницам, задыхаюсь на теннисном корте и… все такое прочее.
Жан-Пьер вертел рюмку, разбалтывая остатки дайкири.
– Тебе, конечно, надоело слушать мои стоны.
– Что ты, ничуть!
– Но я привык находить практическое решение любых проблем, и для меня… – Я раздраженно обернулся к метрдотелю, который все стоял рядом и слушал: – Вы хотите мне что‑то предложить?
Он наклонил голову и вкрадчиво сказал: