Николай Широков
Далёкий Близкий родственник
Ты не верь слезам -
Всё вернётся.
Былью сладкий сон
Обернётся.
На пляже Школьного озера было очень людно. Лето. Жаркий день. Чем ещё заняться ленивому городскому жителю?
Пожилой мужчина сидел поодаль от основной толпы отдыхающих. Сидел он на самом обыкновенном трухлявом бревне, и никому не приходило в голову, что эта точная копия, с инфракрасным подогревом и ультразвуковым массажем, сделана тридцать два века спустя.
Два молодых, мускулистых человека (ли?!), якобы загорали рядом, при этом, беспрестанно зыркая злотревожными взглядами по сторонам, явно намереваясь лишить жизни любого приблизившегося к ним. Никто не обращал внимания на то, что цвет их загара был несколько зеленоватым, и на то, что татуировки, на груди у них, были на каком-то странном, совершенно не земном языке. Надпись на галакто гласила: "Ин Витро. 8932/711GQ. Молот."1 В течении последнего часа, пожилой мужчина, не сводил глаз с хрупкого, худощавого мальчика лет шести, усердно строящего из песка фигуры, метрах в трёх от него. Рядом лежал альбомчик с рисунками, фломастеры и игрушки, о которых вояка видно забыл.
– Бх-х-х! Бх-х-х! – рушил мальчишка очередную постройку, – Получай нехороший робот! Бх-х-х! Звёздная пехота, вперёд!!! Бх-х-х!
С неподдельным интересом, наш "адмирал" руководил сценой боя, отчаяно жестикулируя и восклицая.
– И с кем же ты там воюешь, приятель? – наконец осмелился спросить мужчина.
Мальчик испуганно поднял глаза, словно его застали за дурным занятием, но столкнувшись с ласковым взглядом – расплылся в улыбке.
– Это плохие роботы. Они хотят завоевать нас, но мы им задали! Наших меньше, но мы круто дерёмся, потому что мы чемпионы Мортал Комбат, вот!
– Да уж, похоже вам палец в рот не клади. Как зовут тебя, чемпион?
– Паша. – он подумал и добавил, – А папа меня звал Павлик-журавлик.
– Он… Ты сказал "звал", а сейчас уже не зовёт?
– Да нет. Мама привела другого папу и мой настоящий папа теперь с нами не живёт.
– Вот оно что. Но ведь ты ходишь к нему в гости, правда?
Мальчик обиженно насупился и тихо пробурчал:
– Нет. Мама не разрешает.
– Почему? – изумился старик.
– Она говорит, что он плохой, что у него на уме только звёздные войны, да компьютер, а новый папа – лучше. Только я всё равно люблю его. Мы с ним часто играли вместе и он многому меня научил.
– Чему же например?
– Например тому, что мальчики никогда не плачут. И что первым драться нельзя, но если тебя стукнули, то обязательно надо дать сдачи. Что компьютер – тупая машина и человек всегда победит его, хотя это и очень трудно. А ещё тому, что мы… мы… обязательно будем вместе!
– Хм. Так оно и есть, дружище. Всё правильно.
– Вы тоже думаете, что компьютеры тупые? А то я никак не могу победить Кано в "Сеге".
– Конечно да, "Журавлик". Просто ты ещё не достаточно готов. Тренируйся больше и у тебя получится.
– Много нельзя – мама не разрешает.
– Она что, совсем ничего тебе не разрешает?
– Нельзя шуметь, нельзя смотреть телек, нельзя к папе, нельзя…
– Я всё понял, хватит. Покажи ка лучше твои рисунки, а?
– Ладно. – малыш схватил альбом и уселся рядом со стариком, – Смотрите, это наша собака. Это такая машина. Это космический корабль…
– Истребитель "Фурия-866", класс "С". – пробормотал старик, – Стабизатор немного длинноват, а вообще-то похоже.
– Вы что-то сказали?
– Нет-нет, листай дальше.
– Это лето… Это облака…
– А это что? – остановил его мужчина.
На листе были нарисованы два человечка. Нарисованы с какой-то детской любовной небрежностью. Один стоял на пьедестале, а другой, тот что поменьше, стоял рядом. "пАПА, я тЕБЯ ЛюБАю" – было приписано снизу.
– У папы был день рождения… Меня отпустили к нему… Один раз…
– Ну-ну, дружище. Мальчики не плачут… Вы обязательно будете вместе, он же сказал тебе… Может лучше посмотрим твои игрушки?
– Угу. – утёр нос малыш и принёс пригоршню ярких, мелких безделушек.
– Что это?
– Это "Лего", ну, конструктор такой. Вот видите – боевой робот, он подбит. Это – самолёт. Машинка сломалась. А вот…