Нет! Все ее существо противилось этой мысли. На глазах выступили слезы. Рина нетерпеливо смахнула их. Нет! Она ему не верит. Просто не может поверить!
Что-то не так. Совсем не так. Хуже, чем раньше. По идее, надо бы бояться. А она, напротив, преисполнена решимости, твердой решимости действовать, придумывать, сопротивляться. Все что угодно, лишь бы понять, что происходит.
Из ванной доносился шум воды. Подойдя к двери, Рина на секунду заколебалась, потом осторожно и беззвучно скользнула внутрь. Здесь у нее просто уши заложило — с таким грохотом струи воды обрушивались на кафельное днище ванны. Рина минуту постояла, пытаясь понять, услышал Кил, что она вошла, или нет. Скорее всего нет, за таким-то ревом.
К тому же он слишком поглощен собственными заботами, чтобы обращать внимание на то, не преследует ли она его, словно опытная ищейка. Он разозлился на нее, еще не получив этого послания — да, был зол, но уж никак не равнодушен. Если б только найти записку… Что послание адресовано не ей, а значит, она читает чужие письма, Рину ничуть не волновало. Лишь бы отыскать, пока Килу ничего не слышно за шумом воды и ничего не видно за клубами пара.
Вот она. Лежит, сложенная вдвое, под часами на столике. Рина осторожно, чтобы не звякнула на мраморе металлическая цепочка, отодвинула часы, робко развернула листок, и слова, напечатанные обычным машинописным шрифтом, поплыли у нее перед глазами. Как обычно, спрятав по-страусиному голову в песок, она даже не осмелилась вчитаться в них. Но тут ей в глаза бросилась подпись, и Рина словно отправилась в путешествие во времени, назад, в тот мир, где она смеялась вместе с Полом, беспокоилась о том, чтобы к столу были поданы свежие овощи и подлива, поднималась по лестнице, целовала детей, не уставая повторять себе, насколько же ей повезло в жизни…
И пересекала лунным вечером лужайку, покрытую бархатисто-мягкой травой, когда внезапно полыхнуло пламя и мирную тишину разорвал оглушительный грохот…
Ли Хок. Человек, лишивший ее семьи. Человек, разрушивший все, что она любила. Разбивший сердце, разорвавший в клочья душу и оставивший лишь неизбывную боль.
Потом появился Кил. Человек, вернувший ей любовь. Человек, уже сразившийся однажды с Хоком и теперь вновь вынужденный бросить ему вызов. Кил… опять на его плечи лег тяжкий груз ответственности. Бескомпромиссный боец, сумевший каким-то образом сохранить в неприкосновенности сердце и душу.
У Рины задрожали руки. На какое-то мгновение ей показалось, что она не выдержит и просто завопит от боли, пробужденной воспоминаниями. Она согнулась пополам и, схватившись за живот, с трудом удержалась от крика. Часы отсчитывали секунды. Секунды тьмы. Медленно наплывал туман. Рина вновь услышала шум воды, поглощавший все остальные звуки, и на нее вдруг снизошло странное спокойствие.
Рина выпрямилась, аккуратно сложила записку, вернула ее на место и, неслышно прикрыв за собой дверь, вышла из ванной.
Когда немного погодя появился Кил, она уже лежала на кровати спиной к нему. Рина почувствовала, что он заколебался, не знает, что сказать, и явно удивлен, видя ее в такой мирной позе.
— Я ухожу, — хрипло произнес он.
Хорошо, что он не видит, как губы у нее сложились в скорбную улыбку и в уголках глаз закипели слезы. Рина знала, куда он идет — на встречу с Доналдом, Трентоном и Пикаром, с которыми ему предстоит разделить ответственность и которые действительно могут чем-то помочь.
Но знала она и то, что главное он все равно возьмет на себя, как и то, что сделает все от него зависящее, чтобы на судне никто, кроме этих троих, не узнал о происходящем.
А после встречи с Доналдом и другими он отправится на поиски Джоан, потому что не хуже Рины знает, что Глен Тривитт и Ли Хок — одно и то же лицо. Он все же поверил ей, услышав, что между ними что-то есть. Просто не догадывался, что именно… до настоящего момента.
— Ну что ж, иди, — сказала Рина, уткнувшись носом в подушку.
Она вновь почувствовала с его стороны некоторое замешательство и удивление.
— А ты останешься здесь?
— Да. Да, — негромко повторила она. — Я никуда не уйду.
Закрыв глаза, Рина слышала, как Кил ходит по каюте и собирает одежду. Заскрипели пружины — он сел на кровать и принялся натягивать носки. Рина остро ощутила его близость, он был совсем рядом, он хотел дотронуться до нее. Но сейчас не мог себе этого позволить.
У дверей Кил на секунду приостановился. Никогда еще Рина так не любила его, как в этот миг. По голосу, хриплому, напряженному, исполненному тоской, чувствовалось, какое страшное напряжение он испытывает.
— Это хорошо, что ты никуда не уйдешь. — Дверь закрылась. Негромко щелкнул замок. Рина повернулась на кровати и посмотрела в ту сторону. К счастью, она все еще сохраняла спокойствие, железное хладнокровие — и решимость. Ты сильный. Кил, подумала она, не зная, то ли плакать ей — а впрочем, слезы упорно отказывались литься, — то ли радоваться и гордиться. Да, ты сильный, и ты, наверное, единственный. кто может вывести на чистую воду Джоан. Но с Хоком я справлюсь лучше тебя. Ли Хок привык иметь дело с правительствами, с людьми холодного ума и твердой воли, но ему еще не приходилось сталкиваться с женщиной, у которой он отнял все…
Целый час Рина лежала, почти не двигаясь. В четыре пополудни, все как следует продумав, она встала и оделась.
Глава 15
— Если у него действительно есть АЗ, не представляю, что можно сделать. — Майкл Трентон пожал плечами. — Он может распространить его через кондиционеры, через воду… да мало ли как.
— Не понимаю, каким образом он вообще пронес этот вирус на борт, — нетерпеливо сказал Кил. — И между прочим, вирус бубонной чумы тоже.
— Ну, это не проблема, — снова, пожал плечами Трентон. — Возможно, в ампуле. А может быть, даже засадил какую-нибудь вонючую крысу в клетку да спрятал в укромном местечке, хотя вроде ничего не нашли. Видите ли, конгрессмен, даже самая совершенная электроника не способна зафиксировать наличие бацилл. А ведь эти только в микроскоп видимые существа слона могут свалить — не только человека.
Кил прошелся по кабинету и, присев на край дубового стола, посмотрел на Трентона. Пикар с Доналдом тоже были здесь, но больше слушали Кила и его рассказ о внезапно свалившейся на них беде, чем говорили сами.
Доналд, похоже, все еще находился в прострации, Пикар же просто мрачно смотрел прямо перед собой.
— И все же, Майкл, — наконец заговорил он, обращаясь к Трентону, — как вы думаете, где Ли Хок хранит этот чертов АЗ?
— Что-что? — переспросил Трентон.
— Я лично склонен предполагать, что все-таки в ампуле или пробирке. Да ведь вы и сами об этом говорили, — как бы ответил на собственный вопрос Пикар.
Трентон повернулся к нему и медленно кивнул.
— Да… Да, скорее всего так. — Он посмотрел на Кила. — Не думаю, что Ли Хок поместил бациллы в какой-нибудь часовой механизм, а тот — в систему кондиционирования воздуха или водоснабжения. Это слишком опасно. Там, где… — Кил заметил, что Трентон явно затрудняется в подборе глагола, — там, где занимаются этой штукой, правила изоляции соблюдаются строжайшим образом. Муха не пролетит. Так что Ли Хок вообще-то сидит на бочке с порохом. А вместе с ним и мы все. Короче, на мой взгляд, эта штуковина постоянно с ним.
— В таком случае, — дотоле молчавший Доналд столь внезапно вмешался в разговор, что Кил едва не соскользнул со стола, — у него действительно, как и считает Кил, должен где-то здесь, среди нас, быть сообщник, чтобы заменить его в случае провала.
— Вероятно. Более чем вероятно, — подтвердил Майкл Трентон.
Кил глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. Сыграть предстоит по-крупному. Ставка — жизнь. Все козыри на руках у противника. И все равно надо победить.
— Иными словами, господа, вы считаете, что по судну разгуливают двое с крохотными ампулами или чем-то там еще в кармане и в любой момент готовы заразить ближайшего к ним человека, распространив таким образом заразу путем непосредственного контакта.