Лицо дамы сразу же потухло.
– Вы имеете в виду виконтессу Вентворт?
– Не знаю. Этой ночью она дежурила с попугаем королевы.
– Это наверняка она. – Девушка состроила презрительную гримаску. – Она уже полгода при дворе. Вечно сует свой нос в чужие дела.
Мэтью готов был подтвердить, что это правда.
– Продолжайте.
– Иногда она устраивает у себя приемы, как будто она сама королева! Но люди, которые к ней ходят, очень странные. – Мэтью кивнул, показывая, что внимательно ее слушает, и, воодушевленная его интересом, фрейлина с удовольствием начала пересказывать сплетни. – Дайте-ка подумать. Во-первых, дети постоянно к ней ходят. Это неудивительно, ведь у нее всегда играют в карты. Потом слуги и еще всякие иностранцы. И, конечно, Энн Симс, хотя она такая простушка! Ей все нравятся. Даже лорд Бэрли иногда заходит. Но никого из действительно важных персон у нее не бывает. И вам не следует туда заходить, – предупредила женщина, словно вспомнив о грозящей опасности. – Представьте, она ненавидела своего мужа и заявляет во всеулышание, что никогда больше не выйдет замуж. Он был страшный распутник и повеса, и я не понимаю, почему она так и не стала ему настоящей женой, разве что их отцы запретили им вести брачную жизнь до семнадцати лет, а он умер раньше. Кажется, они так и не стали супругами, иначе как бы она могла стать фрейлиной королевы, ведь это положение обычно занимают незамужние женщины. Но она достаточно молода и, как говорят, девственница. А ее свекор спит и видит, как бы от нее избавиться. – Переведя дух от столь долгой речи, она наклонилась ближе и приставила руку ко рту, словно собираясь поведать нечто особо важное. – И это совсем не удивительно. Говорят, что она колдунья и может заставить вещи появляться и исчезать.
Мэтью посмотрел на нее с недоверием.
– И какие же вещи она заговаривает?
– Естественно, игральные карты.
Карты? Мэтью тряхнул головой. Люди, которые брались за колдовство, выбирали обычно нечто более ценное вроде золота или призраков умерших родственников – то, за что люди готовы были платить.
– Но зачем ей нужны фокусы с картами? – спросил он озадаченно.
Девица захихикала, как будто тоже находила это глупым.
– Она любит играть в карты и любит все, что с ними связано. Во время ее приемов все играют. Прошлой ночью она учила детей некоторым фокусам. Кажется, и ваш сын там был. Отец Изабеллы Гардинер был в бешенстве.
Надежда Мэтью угасла, когда он сопоставил факты. Значит, Титания и была той женщиной, которой Кэрью проиграл пять фунтов.
– Она играет с детьми на деньги? – спросил он.
Казалось, девице очень хотелось сказать что-нибудь нелицеприятное, но лгать она не могла.
– Вряд ли, – неохотно признала она. – Я никогда ничего подобного не слышала.
– Так кто же тогда обыграл моего сына? – пробормотал Мэтью. Собственно, это был скорее не вопрос, а просто мысли вслух.
– Ну, это могла быть и виконтесса, – заверещала она, словно обрадованная возможностью сказать что-то плохое. – Ее свекор не присылал ей содержания, которое ей полагается как вдове графа, за все время, что она живет при дворе, и она, наверное, нуждается в деньгах. Очевидно, что ей неоткуда взять средства, чтобы выглядеть так, как полагается. Она вполне могла играть на деньги.
Мэтью стало плохо. Могла ли она взять деньги Кэрью? Ему трудно было поверить, что Титания, олицетворение столь чистой красоты, способна на низость, но Кэрью говорил…
Мэтью напряг память, чтобы вспомнить точно слова сына. Он говорил что-то про потерю денег. Потом что-то об игре в карты. Затем с восторгом говорил о девушке, которая может заставлять карты появляться и исчезать. Мэтью предположил, что речь идет о его сверстнице.
Не зная, что обо всем этом думать, он вложил поднос в руки фрейлины, пожелал ей всего доброго и вышел из дворца, намереваясь забыть Титанию и заниматься только своими кораблями. Если их не отремонтировать, плавание не состоится. Кроме того, ему надо думать о сыне, да и благополучие целого ряда людей зависело от него.
Скача к докам Дептфорда, он дал себе слово забыть виконтессу Вентворт, вдовствующую девственницу, сующую нос в чужие дела и показывающую фокусы с картами. Во всяком случае, он должен постараться выкинуть ее из головы.
6
Кори опустилась на обтянутую парчой табуретку напротив своей подруги фрейлины Энн Симс. Королева сегодня обедала в узком кругу, и у них было всего несколько минут, чтобы перекусить перед тем, как сопровождать ее величество на послеобеденную прогулку.
– Я так беспокоюсь насчет Молл. Как ты думаешь, что могло с ней случиться? – спросила Кори подругу.
Энн озабоченно поморгала голубыми глазами.
– Даже представить не могу. Я не помню, чтобы за два года она пропустила хоть один день, а теперь вот пропала и ни слова никому не сказала…
Кори потерла виски, чувствуя, что начинает болеть голова.
– Энн, ты знаешь, может быть, у нее была близкая подруга? Кто-то, кому она могла рассказать, куда идет?
– Насколько я знаю, она была близка с этим французским посланником. Однажды она даже упомянула, что после работы пойдет поговорить с ним.
Кори кивнула, решив про себя расспросить Жака Ла Файе. Слова Энн только подтвердили то, о чем она догадывалась и на что намекала сама Молл.
– А что ты можешь сказать о бароне Грейстоке? – спросила она, меняя тему.
Энн улыбнулась мечтательной улыбкой.
– О, это большой любитель приключений. Он очень достойный человек, к тому же красавец. Каждая незамужняя женщина при дворе имеет на него виды. Он привозит домой огромные богатства из всех стран света, особенно из испанских колоний, где проводит большую часть времени.
Кори пропустила мимо ушей сплетни, ухватив только суть.
– Ее величество желает, чтобы я поговорила с ним о его сыне. Ты знаешь, он заботится о Кэрью по-настоящему?
Энн моргнула в раздумье.
– Не знаю, тут нельзя сказать наверняка. Но парень так довел весь двор своими проделками, что ему еще повезет, если отец не возьмется за кнут.