– Нет, Кэрью, у меня не лихорадка. Она уже несколько лет меня не беспокоит, – ответил он как можно спокойнее. И, словно в насмешку над его словами, на лбу у него выступил пот, а Кэрью еще пристальнее посмотрел на него.
К счастью, внимание мальчика вскоре переключилось на играющих внизу друзей. С грустным и потерянным видом он смотрел на их веселье.
Вздохнув, Мэтью вернулся мыслями к предстоящему разговору. Он поклялся себе достучаться до души сына, пусть виконтесса сколько угодно обвиняет его в равнодушии. Надо только попробовать как-то по-другому. Не зная, с чего начать, он ухватился за первое, что пришло на ум.
– Кажется, леди Вентворт твой друг.
– Уверен, что ты против этого, – ответил Кэрью тоном, пропитанным сарказмом.
– Она приходила на «Мститель», чтобы поговорить о тебе.
– Она предупредила меня, что собирается поговорить с тобой. Я сказал ей, что это все равно что пытаться пробить лбом стену.
– Как ты можешь говорить так с леди? – воскликнул Мэтью.
– Успокойся, Грейсток. Я ей сказал не так. Я сказал, что ты не поймешь. Так и вышло, – мрачно закончил Кэрью.
Внутри у Мэтью все сжалось, когда он осознал, как глубока пропасть, разделяющая их с сыном. Неужели ему так и не удастся преодолеть ее? Он должен попытаться еще раз.
– Наоборот, я согласился с ее предложением. Ты должен извиниться перед леди Лестер и объяснить ей, почему ты испортил ее платье. А затем ты предложишь оказать ей какую-нибудь услугу.
– Я уже извинился, – с горячностью заговорил Кэрью. – Я обещал почистить ее уличные туфли завтра вечером. Я могу все делать сам, без того, чтобы ты командовал мной!
Мэтью боялся, что сын откажется извиняться, теперь же одна тревога сменилась другой. Ему неизбежно придется затронуть тему денег.
– Рад слышать это, но у меня есть еще вопрос. Почему ты не сказал мне, что одолжил виконтессе пять фунтов? Ты заставил меня думать о тебе хуже, чем заслуживаешь.
Кэрью отвернулся.
– Ты бы и это не одобрил! Ты не одобряешь ничего, что я делаю.
Мэтью видел, что Кэрью искренне страдает, но не знал, как помочь ему.
– Я не всегда осуждаю тебя, – возразил он, с трудом подбирая слова, которые помогли бы установить понимание между ними. – Но ты одолжил деньги человеку, которого знаешь всего две недели, а это неразумно.
– Она отдаст мне, вот увидишь, – запальчиво ответил Кэрью, вскакивая. – Ты просто ей не доверяешь. Ты никому не доверяешь.
– Дело не в том, что я ей не доверяю. Но это неразумно – одалживать большие суммы денег людям малознакомым. Кроме того, эти деньги предназначались на твой новый костюм. Я доверил их тебе. Я надеялся, что ты сбережешь их и с большим удовольствием сам заплатишь дворцовому портному.
– Могу обойтись и без его услуг.
– У тебя уже руки торчат из рукавов. Я не хочу, чтобы все говорили, что я не одеваю моего сына как подобает.
– Ну так выпори меня, как тебя порол твой отец!
Мэтью сморщился от этого воспоминания. Когда ему исполнилось тринадцать лет, отец посчитал его достаточно взрослым, чтобы пороть за серьезные провинности. Уже после первого раза Мэтью поклялся себе никогда не совершать серьезных проступков. Однако несколько раз он не смог удержаться и получил свое. Если следовать семейной традиции, то надо высечь сына за испорченное платье леди Лестер, хотя Кэрью и сделал это из благих побуждений.
– За это нет, но, Кэрью… – начал было он
– За это – нет! – возмущенно выкрикнул Кэрью. – Но в следующий раз – да, если ты будешь в настроении? Ты меня выпорешь и спокойно отправишься в следующее плавание, как всегда?
– Я не собираюсь тебя пороть. Ни за что. И почему ты вообще говоришь об этом? Я ни разу не притронулся к тебе, хотя ты много раз этого заслуживал. – Мэтью в гневе вскочил на ноги. – Почему ты все время со мной воюешь? Я ведь хочу тебе только добра!
– Тогда разреши мне поехать к дяде Чарльзу и тете Фрэнсис. Я был счастлив, пока ты не вернулся. Я буду еще счастливее, если никогда тебя не увижу! – Кэрью выбежал из комнаты, громко хлопнув дверью.
Мэтью опустился на стул, чувствуя, как сжимается горло. Ну почему у них всегда вот так? Почему так изменился его сын? В детстве Кэрью обожал его, не отходил от него ни на шаг все то время, что он был дома, расставаясь с ним, плакал так, что у него сердце сжималось. Но два года назад Кэрью впервые повел себя по-другому. Он был зол и непокорен, особенно перед его отъездом. А теперь, когда Мэтью вернулся, стало еще хуже, и он просто не знал, что делать.
8
– Ой, печеные яблоки! Мои любимые. – Бесс Хоули, помощница королевской прачки, захлопала в ладоши, присоединяясь к вечернему собранию в комнате Джордано.
Кори, сидящая у камина, подняла глаза и похлопала рукой по ковру рядом с собой, приглашая подругу поближе к огню.
– Давай, садись, Бесс. Джейн печет яблоки, они вот-вот будут готовы. Спасибо нашему Джордано, он поделился с нами огнем.
Как будто поняв, что речь идет о нем, попугай встрепенулся и заходил взад-вперед по жердочке. Старая Томазина, присматривающая за ним, ворча, встала и насыпала ему немного зерна, тогда он угомонился.
– Самое время для музыки. – Кори вынула из футляра виолу, и все притихли в ожидании. Девушка обвела взглядом их маленькую компанию. Раз от раза ее состав менялся, в зависимости от обязанностей, которые были у ее членов. Но сейчас присутствовали почти все ее друзья. После долгого дня, проведенного в услужении, всем хотелось хоть немного расслабиться и отдохнуть. Кори чуть поклонилась зрителям и тронула первую струну.
– Музыка – это то, что нужно, – произнес Микс, пожилой джентльмен, сидящий на груде подушек.
Пока Кори настраивала вторую струну, Кэрью открыл сумку у пояса и достал оттуда флейту. Девушка улыбнулась ему, затем Томазине, которая сидела рядом с Сэмюэлем. Парнишка крепко спал, положив голову ей на колени.
– Кэрью, какое задание дала тебе леди Лестер? – спросила Кори, подкручивая колок.
– Почистить уличные башмаки, в которых она пойдет утром в театр, – пожаловался он. – Она все еще думает, что я нарочно хотел поставить ее в глупое положение, но это не так. Я и представить себе не мог, что эти глупые птицы налетят на нее.