– Милорд, о чем это вы замечтались? – язвительно окликнула его Елизавета, отрывая от размышлений. – Я говорю вам, что девушка, о которой идет речь, очень привлекательна.
– Да будь она хоть первая красавица! Этого недостаточно, чтобы я на ней женился, – мрачно ответил Мэтью, злясь, что королева может так о нем думать. Он вообще не собирался жениться, и Елизавета прекрасно это знала. И вообще ей нравилось, когда ее придворные кавалеры оставались неженатыми. Мэтью почувствовал, что королева чего-то недоговаривает.
– Почти все при дворе любят ее, – продолжала та. – Я велела ей ждать меня в зеленой гостиной сразу же после маскарада, но вместо меня там будете вы. Сделайте ей предложение.
Почти все ее любят? Звучит как-то подозрительно.
– А вы не посвятили ее в свой план?
Королева, как ему показалось, была слегка смущена.
– Вы должны уговаривать ее, пока она не согласится.
Какого черта? И зачем это ему?
– Ваше величество, даже если бы я хотел жениться, а я не хочу, почему я должен за ней ухаживать? Я ведь ее даже не знаю.
– Если вы не захватите инициативу сразу, не дав ей опомниться, – ответила Елизавета, – она опутает вас словами и вывернется. В этом она большая мастерица. Я не могу этого допустить.
У Мэтью зародилось смутное подозрение. Если девица даже королеву может заговорить и убедить в чем угодно, значит, она ловка и упряма, как его сестры. Неприятная перспектива.
– Но почему вы не можете этого допустить?
Елизавета прямо посмотрела ему в глаза, продолжая спокойно обмахиваться веером.
– Ее свекор попросил моей помощи в устройстве ее замужества. Я согласилась.
– Он заплатил, чтобы вы избавили его от опеки над ней, – прямо сказал Мэтью, чувствуя отвращение к человеку, который на такое способен, хотя он знал, что это делается сплошь и рядом.
Елизавета величественно подняла голову.
– Мне нужно было золото, чтобы заплатить сэру Роджеру Уильямсу, чьи войска помогают Наваррцу, вот я и… Впрочем, я не собираюсь перед вами отчитываться. Делайте как я сказала, женитесь на вдове. Затем я хочу, чтобы вы пригласили этого противного месье Ла Файе в ваше поместье в Грейстоке. Он сводит меня с ума своими постоянными требованиями людей и денег. Я и так сделала все, что могла, чтобы помочь Наваррцу занять трон, а толку до сих пор никакого. Он осаждает Париж с мая, а город и не думает сдаваться. Кстати, может быть, вам стоит поехать в Париж, чтобы помочь своему брату?
Мэтью встревожился, услышав слова Елизаветы. С тех пор как Джонатан стал главным лазутчиком королевы на континенте, семья Кавендиш испытывала постоянное беспокойство за его жизнь.
– А что, во Франции что-то не так? – спросил он. – Вы не получали известий от Джонатана?
– Боюсь, что ваш брат слишком рискует. Я ничего от него не получала уже больше недели, но в его последнем донесении говорилось, что он собирается сам проникнуть в осажденный город.
Проклятие! Зачем Джонатану так рисковать? Мэтью решил послать брату письмо сразу же после этого проклятого маскарада. Его невестка, должно быть, сходит с ума от беспокойства, что особенно вредно в ее положении, а ее муж ищет новых приключений!
– У нее прекрасное состояние как у вдовы. – Слова Елизаветы прервали его размышления. – Вы можете продать часть ее земель, чтобы достать деньги для своего плавания.
Мэтью с трудом отвлекся от своих тревожных мыслей.
– Как вы сказали?
– Я сказала, что она вдова, – повысила голос Елизавета. – И уже несколько лет, хотя она и младше вас. Вы что, не слушаете, сэр? Речь идет о вашем браке.
К несчастью, Мэтью слышал больше, чем хотелось бы.
– Этот брак – приказ или предложение, ваше величество? – спросил он.
Королева нахмурилась, недовольно поджав губы.
– Полагаю, что предложение, – резко бросила она наконец.
Мэтью хотелось кричать от злости.
– Я не женюсь на женщине только ради ее денег, – решительно заявил он, едва сдерживаясь.
– Замечательно, милорд. Вы не желаете хотя бы узнать, кого я имею в виду? – Елизавета хитро посмотрела на него.
Мэтью вздохнул. На самом деле для него не было никакой разницы, и королева наверняка это понимала, но он должен поддерживать разговор.
– А кого вы имеете в виду, ваше величество?
– Это Корделия Хейлсуорси, виконтесса Вентворт.
Титания? Она хочет женить его на королеве фей?
Молния острого желания пронзила Мэтью, и он вздрогнул, несмотря на все усилия скрыть свое волнение. Боже! Королева хочет уложить его в постель с женщиной, которая возбуждает его, беспокоит и бесит одновременно. Надо быть безумцем, чтобы согласиться. Граф Уитби присвоил ее вдовью долю, оторвал ее от детей и заплатил королеве, чтобы та нашла ей мужа. Если Мэтью женится на ней просто ради денег, а потом уйдет в море, это поставит его в один ряд с подлым графом.
А что Эссекс? Граф будет взбешен. Не то чтобы Мэтью это пугало, но ведь нельзя же постоянно нарываться на дуэль.
– Ваше величество, это невозможно. – В лихорадочных поисках разумных доводов Мэтью ухватился за один, который показался ему весьма убедительным. – Брак должен быть основан на любви, а мы не любим друг друга.
– Вот уж не ожидала от вас, Грейсток, – воскликнула королева несколько озадаченно. – Вы никогда не употребляли раньше этого слова. Я уж думала, вы и не знаете, что оно значит.
– Мой брак был основан на любви, так же как и у моих родителей.
Елизавета, казалось, была недовольна.
– Ну и ладно, барон. Я найду кого-нибудь другого, кто женится на ней. И он позаботится, чтобы в нее больше не стреляли.
Эти слова напомнили ему о деле.
– Вам будет трудно найти подобного человека, ваша милость. Тот, кто согласится жениться на ней, может не суметь обеспечить ее безопасность. Мы до сих пор не знаем, почему вообще ее хотели убить. – «И потом, она сама может возражать против подобной сделки», – подумал он. – Сколько граф Уитби заплатил вам за это?