— Что? — переспросила у неё, не поняла, чего он от меня хочет, но смотрела она на меня с улыбкой.
— Рассказывай! — нетерпеливо потребовала Варвара.
— А что рассказывать? — в принципе, я уже поняла, чего она от меня хочет, не хотелось конкретики.
— Так про ребёночка, конечно. Что, правда? Его ребёнок? — с улыбкой и с бесцеремонным любопытством начала спрашивать Варвара словно мы уже подруги и знаем друг друга сотню лет, чтобы делиться такими вещами.
Я немного опешила и пыталась сообразить, что ответить, но получалось лишь хлопать ресницами. Взяла в руки чашку и пришлось отпить чай, беря паузу.
— Ты говори, говори, я никому не скажу, — убедительно проговорила Варвара, садясь за стол.
Она протянула мне пирожок и взяла для себя. Со стороны мы выглядели как лучшие подруги, которые обсуждают свои семейные проблемы за чашечкой чая.
— Правда! — ответила чётко.
— Вот дела...— протянула Варвара, — Так он же иметь детей не может! — резонно заметила она, словно пыталась подловить меня тем самым.
Мне нечего было на это ответить, я просто пожала плечами и принялся уминать действительно желанный пирожок, запивая вкусным сладким чаем. Радуясь про себя, что всё происходящее всё-таки не сказалось на моём аппетите. Будущему ребёнку нужно хорошее питание, а не голодовка.
— Так вам в Москву может? На передачу, на первый канал, там эту экспертизу сделают. — предложила Варвара.
— А зачем это? — никогда не понимала подобных передач и жажды принимать в них участие.
— Да как зачем?! Вам же и денег платить не придётся, — резонно заметила Варвара, — Такое это ДНК дорогое, целая моя зарплата, — посетовала Варвара.
— Угу, и будет оплачена позором на всю страну, — буркнула я.
— Вот, а чего тебе-то позориться? Если это его ребёнок, то опозорится он, а тебе какая разница?
После вопроса Варвары я задумалась. А действительно, какая мне разница? Но разница мне была. Не хотела я позорить Олега, как бы он со мной не поступил.
— Спасибо за чай, очень вкусные пирожки с собой один возьму? — постаралась максимально быть милой с Варварой, ссориться с ней мне уж точно не хотелось, хотя её вопросы и бесцеремонное любопытство были мне крайне неприятны, но видно женщина просто такая.
Простодушная.
— Это куда?! В кабинет?! Ты что! В кабинет с едой, вообще, нельзя! — категорически ответила Варвара, испуганно глядя на меня.
— Ой да нет же, не в кабинет, а вообще, домой хочу взять, вечером чай попью.
— Ну так я тебе с собой целый пакет положу. Вечером, когда домой пойдёшь, загляни на кухню, я тебе выдам.
— Спасибо.
Поблагодарив Варвару, я вышла из кухни и направилась обратно на рабочее место. Не то, чтобы я хотела поработать, я, пожалуй, искала встречи с Изотовым. Мне казалось, что он что-то скажет дельное. Ну или не скажет, но я хоть успокоюсь тогда что всё стабильно.
И стоило мне только за свой стол и взяться за работу, как Степан Геннадьевич открыл дверь и появился на пороге своего кабинета.
— Вернулась уже? — спросил он, — У нас обеденный перерыв до трёх часов, если хочешь, можешь отдохнуть в гостиной. Там есть телевизор, можно посмотреть новости, — мягко предложил.
— Нет, спасибо, я лучше поработаю. Ведь долго не работала, всё медленно делаю.
— Ничего. Было бы желание. Я, Оленька, вот что хотел спросить, — начал Степан Геннадьевич, так и стоя на пороге свои своего кабинета.
— Что?
— Ты действительно беременна от Олега? — от этого вопроса стало даже смешно и я не смогла сдержать улыбки.
— Да, — ответила, думая, что этот вопрос будет звучать так часто постоянно.
— Ясно. Так я при Олеге не стал говорить, но вообще-то вы можете развестись. Правда, при соблюдении одного условия, — Степан Геннадьевич тянул, словно проверял интересно мне будет или нет, какие там условия и, конечно же, мне было интересно.
— Какого? — уточнила я.
— Это ты должна хотеть развестись. Сама пода́ть заявление на развод. Конечно, это будет развод через суд, но в таком случае суд не станет препятствовать разводу. Если же Олег хочет развестись, а ты против, тогда вас не разведут, пока ты не родишь, и ребёнку не исполнится год.
Всё чётко объяснив Изотов замолчал, и я молчала. А через минуту тишины Степан Геннадьевич переспросил.
— Так ты хочешь развестись? — снова смотрел прямо в глаза, лишая возможности увильнуть с честным ответом.
— Простите. Я не могу сейчас ответить на этот вопрос даже самой себе, — пожалуй, это было правдой не только для Изотова, но и для меня.