— А ты что не видишь? Я пытаюсь убраться в комнате сына, чтобы хоть к его приезду здесь был порядок. Я на тебя опеку натравлю! — неожиданно заявила Ольга.
— Серьёзно? — я даже удивился больше, чем разозлился.
Неужели ей действительно так дорог малой?
— А ты сомневаешься? — с вызовом спросила она.
— Хочешь к семи миллионам ещё и алиментов оттяпать, что ли? — предположил, раз уж она с меня денег затребовала за шесть лет, то вполне возможный вариант.
— Сволочь! — за свой вариант получил знатную такую пощёчину, после чего Ольга брякнулась на пол и разрыдалась.
Ревела она по-настоящему, громко завывая, с морем слёз и прочих соплей. Даже как-то неловко стало, а ещё слова Артура вновь нашли место на первых рядах.
— Т-ш, тихо, ну что ты? — попытался успокоить жену, присев перед ней на корточки, но получил по протянутой к ней руке коробкой из-под пиццы, и засохшими корками по лицу.
Ух малой у меня выхватит за этот срач, когда вернётся!
— Не смей меня трогать! Сволочь! Ненавижу тебя! Ты всё! Всё испортил! Скотина! — очень напомнило то, как ещё днём так же отхватывал от неё сумкой с баблом, только теперь это был картон и пространства, чтобы сдержать Ольгу не навредив ей было больше.
— Интересно, как это я всё испортил? — откинув разодранную об мою голову коробку, обнял Ольгу крепко, повалившись с ней на пол, ноги зажал ногой, руками держал руки, стараясь не задевать живота.
— Пусти! Я буду орать! — Ольга пыталась вырваться, но я легко её сдерживал, зато она перестала реветь.
— Ори, — разрешил равнодушно, — Всё равно никто не услышит, а я могу с тобой здесь долго лежать. Пока на вопрос не ответишь. Очень, знаешь ли, интересно узнать, как это я всё испортил? Не повёлся на твою аферу? — говорил спокойно, поняв, что от моей спокойной речи Ольга и дышать стала ровно и уже не вырывается.
— Да, — неожиданно Ольга не стала отпираться.
— Что да? — я уже с этого да чувствовал какое-то наебалово, но не мог понять в чём.
— Не повёлся на мою аферу. Думала ребёночка тебе чужого подсунуть, надеялась, что ты в чудо поверишь, а ты не повёлся. Какая досада, — с издёвкой добавила она, и блядь тупо так, но я знал, что она сейчас врёт.
Вот видно было, как сочиняет, а версия Артура уже не казалась такой тупой.
Лёг поудобней, навис над женой, чтобы видеть её лицо, в частности глаза, они никогда не лгут.
— Тебя изнасиловали? — задал вопрос напрямую, — Так ты забеременела? — смотрел в её глаза, а внутри просто пиздец какой-то.
Лучше блядь и нагуляла, чем такое иначе найду и по кусочкам разберу.
— Что? Так, ну это совсем уже не смешно! Пусти! Пусти меня! Идиот недоделанный! — Ольга снова забилась отчаянно, а я не отпустил, не смог.
— Скажи правду Оля, — настоял.
— Тебе не нужна моя правда! Я тебе не изменяла, это твой ребёнок! Вот хоть режь! — орала на меня и сука так честно, что аж тошно и взбесила.
— Твоя правда на мою правду, как-то не ложиться! Не кроет мать твою мой диагноз твоя правда! — тоже сорвался.
— Покроет! — стояла Ольга на своём.
Радовало только одно, что Артур всё же ошибся.
Нам необходимо было успокоиться, явно я перегнул палку. Не хотел, чтобы Ольга снова загремела в больничку, но эмоции снова взяли надо мной верх. Переступая через мусор, валяющийся на полу, подошёл к окну, чтобы выдохнуть и подождать пока Ольга успокоится. Минуту заставлял себя смотреть на улицу. Даже двор в последнее время стал выглядеть иначе. Мрачно и неухоженно. Всё в жизни как-то под откос и кувырком пошло с той новости о беременности, а я думал, что быстро расквитаюсь со всем этим. Только ни черта быстро не выходило, а чем дальше, тем больше голова становилась квадратной. Хотя в моей теории всё должно было быть наоборот. Ольга молчала, но из комнаты не уходила, я ждал, что она что-то скажет ещё, вместо слов позади меня раздался шум сминаемой коробки.
— Да что ты делаешь мать твою?! — возмутился обернувшись, наблюдая, как жена снова наводит порядок, утирая периодически слёзы.
— Если тебе и наплевать на Костика, то я не хочу, чтобы мой сын возвращался в этот бардак!
Вернулся к жене, подбирая слова помягче, а то на уме одни маты были.
— Малой это всё устроил, пусть сам и убирает, — сказал спокойно, отбирая у жены мусорный пакет, — Раз не убирался столько дней в собственной комнате, значит, ему нравится такая обстановка, — заметил резонно, но ожидая от Ольги очередного возмущения.
Как я уже успел убедиться, с резоном она вовсе не дружит, да и смотрела на меня словно кошка на стаю собак. Недобро.