— Спасибо, родной мой, — не успевала утирать слёзы, — А папа где? — я вспомнила, что мы собирались сразу ехать в загс и стала быстро обуваться.
— Он в машине ждёт, я так рад, что вы помирились. Не плачь только, — попросил Костик.
— Да я от радости, — утёрла слёзы и накинула лёгкую кофту, — Пошли? Официально меня назначим твоей мамкой, буду в угол ставить на законных основаниях, — от моей шутки хмурый Костик улыбнулся.
— Да когда ты меня в угол ставила? Не было такого.
— Вот и зря что не было, ты что в своей комнате устроил? — ругать сына мне вовсе не хотелось, а разобраться в этой ситуации было нужно.
— Ну мам, я не специально, меня папа уже отругал. Вернёмся, я всё уберу и больше так не буду.
— Ладно! — приобняла Костика и снова поцеловала его в горячую от солнца макушку.
Когда сели в машину, Олег встретил меня хмурым взглядом и я без слов поняла почему.
— Я от счастья ревела и вообще, это гормональное, оно само, я это не контролирую, — резонно заявила и под шумный вздох мужа мы тронулись в сторону загса.
Когда были на месте, меня знатно потряхивало, событие хоть и радостное, но жутко волнительное, а ещё Олег придержал меня возле машины, когда Костик убежал вперёд.
— Что такое? — спросила его с тревогой, вид у него был серьёзней некуда.
— Да ничего особенного, ты только не волнуйся, просто процесс признания материнства оказался сложней, чем я думал, а через усыновление долго, поэтому вот, — Олег сунул мне в руки бумажку, согласно которой именно я родила Костика почти десять лет назад.
— И нас с этим примут? И даже не спросят, где я шлялась десять лет? — ещё и ещё раз перечитывала запись, не веря глазам.
— Примут, уже всё оплачено. Просто хотел предупредить, чтобы для тебя неожиданностью не было, — муж приобнял меня за плечи, и мы пошли в загс, где на крыльце уже нас ждал наш сын.
Я переживала, что нам из-за этой справки могут отказать, но женщина, принявшая нас, молча проверила документы и выдала нам бланки для заполнения заявлений. Каждую буковку, каждую циферку я вписывала с радостным трепетом. Слёзы так и норовили подступить к глазам, а я их сдерживала как могла, боялась ошибиться, но в итоге всё прошло идеально.
Новенькое свидетельство о рождении сына мы получили и ехали отмечать в ресторан, когда Олегу на телефон пришло сообщение с файлом. Результаты его спермограммы, и он открыл, когда встали на светофоре.
Открыл и ни слова не говоря показал мне.
Я посмотрела на результат, а он ничем не отличался от двух предыдущих. Снова ничего.
Взглянула на Олега без слов. Говорить что-то было бессмысленно, он бы всё равно мне уже не поверил.
— Папа! Зелёный! — окрикнул Олега Костик, сидящий позади нас, он хоть и был свидетелем немой сцены, а ничего не понял.
Олег словно отмер и тронулся с места, по-прежнему держа путь в ресторан. Я тоже старалась держаться, не подпускать слёзы к глазам. В голове царило полнейшее непонимание происходящего. Я знала, что отцом моего ребёнка может быть только Олег, что это он и есть. Только не понимала, как результаты уже в другой клинике могут быть отрицательными. И если это снова подделка, то кому это нужно?
— Идите пока, заказывайте, а я покурю, — попросил Олег, спокойный на первый взгляд.
Костик первый выскочил из машины, а я, улучив момент, попыталась заговорить с мужем.
— Олег, это...— не смогла договорить, он перебил сначала взглядом.
Убитым и мертвенно безразличным. В его чёрных глазах не было ни гнева, ни непонимания. Ничего. Невыносимая чернеющая пустота.
— Разберёмся. Иди с сыном Ольк, я сейчас, и морковки там закажи, — Олег попытался улыбнуться, но вышло плохо, не улыбка, а кривая усмешка.
У него между пальцев дрожала сигарета и я вышла из машины. Уважала его желание побыть в одиночестве и теперь уже без глупых обид понимала его недоверие. Другая клиника, а результат всё тот же. Я и сама была готова начать сомневаться, если бы не знала наверняка что просто другого варианта быть не может.
Быстрым шагом догнав Костика, зашла с ним в ресторан. Олег заказал столик заранее и нас сразу проводили в наш любимый дальний угол ресторана, отделяемый от всего зала стеной из деревянных реек. Официантка принесла меню, я оставила Костика за столом, уйдя в дамскую комнату. Только здесь в полном одиночестве смогла дать волю слезам.