Парень остановился на пороге, а Марион поднялась на одну ступеньку и легонько чмокнула его в губы.
Подняв голову, она заметила Мартена и радостно помахала ему, ничуть не смущаясь.
Он пересек улицу и подошел к ним.
И сразу же узнал мужчину. Это был художник, точнее, скульптор, вечный друг Марион, “мой брат по духу”, как она говорила. Марион утверждала, что никогда с ним не спала. “О таком и подумать невозможно. Все равно что инцест”. Когда у нее случались серьезные переживания, она, начиная с подросткового возраста, всегда мчалась к нему. И он поступал так же. Странный симбиоз, который не вызывал у Мартена никакой ревности. Ну, или совсем легкую, если он давал себе труд подумать об их отношениях.
Мартен пожал руку мужчине, которого звали Франсуа, и заметил, что тот как-то странно на него смотрит. Хотелось бы знать, что Марион ему рассказала, подумал Мартен, однако Франсуа не дал ему задержаться на этой мысли.
– Вы похудели. Лицо стало очень интересным, – заявил он.
– Спасибо за комплимент.
– Я бы с удовольствием вылепил вашу голову или бюст когда-нибудь, когда у вас найдется время.
Первым побуждением Мартена было послать его куда подальше, но поскольку особых дел у него не предвиделось, он подумал, что несколько часов, проведенных с “братом Марион по духу”, нельзя считать потерянными.
– Отлично, – ответил он. – А когда?
Марион смотрела на него округлившимися глазами, ей и в голову не приходило, что он может согласиться, и Мартен понял, что особой радости по этому поводу она не испытывает.
– Приходите сегодня к нам на ужин, – продолжил он. – Еды хватит на четверых.
Он ошарашил Марион второй раз всего за минуту.
– Франсуа, возможно, занят, – предположила она.
– Нет, я собирался встретиться с подругой, но она отменила свидание.
– Он с ней вот-вот расстанется, – пояснила Марион какое-то время спустя. – Как странно, что ты пригласил Франсуа на ужин. Я думала, ты его недолюбливаешь.
– Всякий может ошибаться, – парировал Мартен.
Вторник, ранний вечер
Оливье вернулся в офис с листочком из блокнота в руках.
– Я нашел пару-тройку вещей, которые тебя, возможно, заинтересуют, – сообщил он Жаннетте. – Места, где могут быть списки частных детективов. Существует СНСП-АРП, профсоюз частных детективов; “Франс-Детектив”, международная ассоциация франкоговорящих детективов. А еще ОДФ, что-то вроде гильдии детективов Франции. Не знаю, что это такое. В интернете есть справочник детективов Voilà.И НКДСП, Национальная конфедерация детективов и расследователей…
– Ты уже начал их обзванивать?
– Да, но по телефону ничего не добиться, нам же неизвестно имя жертвы. Придется побегать, показывая им фото.
Жаннетта ненавидела эту его манеру тщательно разъяснять ей совершенно очевидные вещи. Явное желание унизить ее.
– Что ж, приступим.
Он с ужасом посмотрел на нее:
– Может, попросим подкрепления?
– За то время, пока нам дадут стажера, мы успеем посетить половину адресов. Покажи мне список.
Оливье протянул ей листок. Она сложила его пополам, разрезала и вернула половинку Оливье:
– Позвоню тебе через два часа.
Она положила служебное оружие в кобуру, надела куртку, поверх нее плащ, обернула шею и плечи большим кашемировым шарфом розового цвета (после нападения стала мерзнуть). Взяла несколько фотографий, свою половину листка и вышла.
Вообще-то рекомендовалось работать вдвоем, но у нее не было настроения терпеть Оливье три часа кряду, тем более что он не мог удержаться от курения в машине.
Садясь за руль, она поймала себя на том, что произнесла вслух: “Мне не хватает Мартена”. Черт возьми, я схожу с ума, подумала она. И тем не менее это было правдой. Ей его не хватало, причем не только потому, что пришлось в одиночку выйти на передний план и продвигаться в тумане. Ей не хватало Мартена еще и потому, что его не было рядом.
Но я же не влюблена в своего шефа, сказала она себе, встраиваясь в поток автомобилей, для заместителя отца он слишком молод. Просто Мартен – это эталон. Она не принимала ни одного профессионального, а иногда и личного решения, мысленно не посоветовавшись с ним, регулярно вела с Мартеном внутренний диалог, в котором пыталась свести с ним счеты. Тогда как в реальности их обмен мнениями чаще всего ограничивался необходимым минимумом слов.