«Великие боги, да кто же ты такая?!» – недоумевал обескураженный открывшимися фактами Август.
В самом деле, знание математики – тем более имея в виду женщин, – никак не назовешь обычным делом. Но тогда непонятно, как настолько образованная женщина может не знать французского языка и латыни.
Чудеса, да и только!
Однако недоумение – не повод опускать руки. Напротив – это стимул, чтобы продолжать поиски.
«География! – сообразил Август. – Если она настолько образована, возможно, она знакома также с географическими картами!»
Он не ошибся. Танья действительно знала географию и легко ориентировалась в отображениях поверхности земли в проекции Меркатора. Перелистав тяжелые страницы атласа Ортелия, она уверенно нашла Париж, прочла, пусть и с ошибками, название города, ткнула пальцем и вопросительно посмотрела на Августа.
– Август? Клод?
Что ж, получалось, что, не зная французского языка, Танья все-таки опознавала его на слух, связав говорившего по-французски Августа с Французским королевством, местоположение которого было ей известно.
– Нет, – покачал Август головой. – Не здесь. Генуя, – показал он на карте. – Вот здесь!
Женщина кивнула, принимая его ответ, и стала перелистывать страницы атласа дальше.
– Танья! – уверенно ткнула она пальцем в город на берегу Варяжского моря.
– Петербург? – удивился Август. – Россия?
– Rossia, – утвердительно кивнула гостья и улыбнулась. – Peterburg. Танья.
Русская? Русский язык? Честно говоря, верилось с трудом. Это было просто невозможно себе представить, чтобы молодая русская женщина из хорошей семьи – а образование прямо указывало на дворян или богатых купцов – не говорила по-французски! Август встречал русских дам при дворах нескольких европейских государств, и все они без исключения блестяще говорили и читали по-французски. А вот Танья – нет.
Не может быть, потому что не может быть никогда!
Однако недоумение Августа длилось недолго. Женщина коснулась ногтем слова «империя» и, коротко взглянув на Августа, отрицательно покачала головой. Что-то сказала, поморщилась, обнаружив, что он ее не понимает. Снова коснулась слова «империя» и достаточно ясно произнесла другое знакомое слово:
– Respublika!
– Республика? – еще больше удивился Август, хотя, казалось бы, куда больше. – В России республика?
«Боги, в каком же мире Россия стала республикой?.. Или, может быть, всегда была ею там?»
Сейчас он вспомнил, что лет четыреста назад те земли, на которых был построен Петербург, назывались Гордарики.
Новгородская республика? Почему бы и нет! Есть же у нас Венецианская республика! И наша Генуя тоже едва не стала республикой.
Итак, теперь Август знал, что перед ним в теле Теа д’Агарис находится молодая, хорошо образованная женщина, пришедшая из какого-то другого мира, где есть Париж и есть Петербург, но нет Российской империи, потому что там, представьте себе, в России республиканская форма правления. Теперь можно было бы продвинуться еще дальше вперед, но гостья быстро устала и явно нуждалась в отдыхе.
«Ладно, – решил Август, – некуда спешить! Пусть отдохнет, а с утра на свежую голову начнем учить язык. Она – французский… а я – русский».
Глава 3
Кто бы мог подумать!
Вилла Аури, день второй, утро
Утром, еще до завтрака, Август выслушал доклад двух служанок, приставленных к его таинственной гостье. Женщина проплакала весь вечер и половину ночи. Забылась только перед рассветом, но утром выглядела бодрой, и с истерикой, похоже, справилась. Долго сидела перед зеркалом за туалетным столиком, расчесывала волосы, трогала лицо, комментировала вполголоса. Потом голая красовалась перед ростовым зеркалом в ванной комнате, рассматривала себя, что-то напевала. Отнеслась с интересом к одежде и туалетным принадлежностям. Кое-что, как показалось служанкам, ей было попросту незнакомо, зато других вещей, пользоваться которыми Танья, по-видимому, привыкла у себя дома, здесь она не нашла и была этим откровенно разочарована, если не сказать больше. Что-то говорила с интонацией раздражения. Возможно, ругалась. Снова плакала.
Однако ни один рассказ не заменит личного впечатления, и здесь Августа ожидали любопытные открытия. Дело в том, что к завтраку вышла совсем другая женщина. Не та, с кем он познакомился только вчера. Угловатость и неловкость в движениях почти исчезли. Изменилась к лучшему осанка, так что Танья казалась сейчас выше, чем накануне. В глазах появился живой блеск, но, возможно, это было связано с освещением. Произошли изменения и в поведении. Сейчас, ничуть не стесняясь, гостья проявляла живейший интерес ко всему подряд: к сервировке стола, декору зала, блюдам и самому Августу.