Но Кэтрин не засмеялась. Она зарделась и на секунду нахмурилась.
– Мне это не нравится, Нэнси, – твердо сказала она. – Старый попугай, как ты его называешь, один из моих лучших друзей. Он был бесконечно добр ко мне еще с той первой моей поездки. Тогда я была ненамного старше тебя, но слишком застенчивая и нервная для того, чтобы общаться. Он взял меня за руку и повел знакомить с людьми. Он помог мне обрести уверенность. Он вел себя очень достойно по отношению ко мне. И он всегда был достойным. Что касается того, что он смешон, то, должна тебе сказать, очень многие известные люди рады называть Пима своим другом. Он действительно личность.
– Дорогая Кэтрин! – тут же воскликнула Нэнси извиняющимся тоном, сменившим ее дешевый апломб. – Я не знала, что ты так к нему относишься. Что касается его доброты и всего этого внимания, то, по-моему, это великолепно – просто замечательно.
Последовала пауза, затем на лице Кэтрин снова появилась улыбка.
– Тогда только это и важно. Я знала, что ты ничего плохого не имела в виду. И если ты счастлива, то и я тоже.
Несколько минут спустя они поднялись на прогулочную палубу, где их ждали Аптон и Мэдден. Теперь в воздухе витало предчувствие расставания. Стюард уже бил в гонг. Провожающие потянулись к сходням.
– Мне пора на берег, – сказал Аптон с довольно глубоким вздохом. – Обещай мне, что ты позаботишься о себе и все такое, Кэтрин.
– Конечно, так и будет, Чарли.
Как всегда в подобных случаях, он выглядел таким удрученным, что сердце ее дрогнуло. Его преданность была такой постоянной, нетребовательной и такой нелепо сентиментальной, что иногда, как сейчас, Кэтрин испытывала настоящую нежность к нему.
– Черт возьми, – продолжал он, – я всегда чувствую себя таким потерянным, когда тебя нет. Если на этот раз ты надолго застрянешь, будь я проклят, если не съезжу за тобой и не заберу обратно.
Протяжный звук сирены и завибрировавший, как живой, корпус парохода ускорили неловкую церемонию расставания. Аптон попрощался с Нэнси и Мэдденом, затем, пожав руку Кэтрин, повернулся и поспешил вниз по трапу. Кэтрин не без боли проводила взглядом его печально удаляющуюся фигуру. Она оставила вдвоем Нэнси и Мэддена, которые, обнявшись, стояли теперь у поручней, наблюдая за постепенным удалением судна от причала, и медленно поднялась на шлюпочную палубу, довольно влажную от мягкого морского тумана.
Здесь было пусто, и Кэтрин принялась расхаживать взад и вперед – ее настроение неожиданно упало, сердце защемило от грусти. Судно с помощью двух буксиров медленно поворачивало к Соленту. Вскоре, однако, еще сильнее завибрировав, оно стало набирать ход. Мимо быстро понеслась коричневатая вода, далеко за кормой к взбаламученному кильватеру пикировали чайки, земля постепенно исчезала вдали. Это был момент на редкость пронзительный и впечатляющий, и хотя Кэтрин, чтобы не развеивать чары, не стала анализировать свои ощущения, ей чудилось, что она перенеслась в другой мир, чьи очертания были призрачными и печальными. Но наконец в этот отрешенный мир ворвались шаги, вторящие ее собственным. Обернувшись, она обнаружила рядом с собой Мэддена и сразу же в его обществе вместо уныния почувствовала комфорт.
– Меня сюда послала Нэнси, – пояснил он. – Она спустилась в каюту чтобы привести себя в порядок.
Кэтрин дружелюбно кивнула, в молчании идя рядом с ним.
– Может, вам лучше надеть пальто? – спросил он наконец. – Здесь прохладно.
– Нет, мне не холодно, – ответила она.
Снова наступило молчание, к которому он старался приноровиться и которое вдруг и нарушил, будто чем-то озабоченный.
– Этот парень, Аптон, – начал Мэдден, – он хорошей пробы. Выглядит бездельником и сибаритом, но при всем при том с ним все в порядке. – Мэдден сделал многозначительную паузу. – И он по уши влюблен в вас.
Кэтрин, застигнутая врасплох, ничего не ответила, продолжая вышагивать рядом с ним.
– Я кое-что прикидывал в уме, – продолжал Мэдден с задумчивым, даже озадаченным выражением лица. – Это довольно нагло с моей стороны. Мы встретились совсем недавно, но это не мешает мне чувствовать себя с вами так, как будто я знаю вас всю свою жизнь. И я не могу перестать думать…
Он снова замолчал. Украдкой взглянув на его озабоченное лицо, которое притом казалось сосредоточенным и целеустремленным, она слабо улыбнулась и спросила:
– И что?
– И то, Кэтрин. В последнее время я часто виделся с вами, и меня поразило, что вы не получаете от жизни столько, сколько следовало бы. Вы никогда не устанете делать что-то для других. То есть все время вы только отдаете, отдаете и отдаете, но – черт бы все это побрал! – кажется, никогда не получаете. Может, оттого что я так счастлив с Нэнси, я хочу, чтобы вы тоже были счастливы. Ну, не знаю. Но мне кажется, сейчас самое время, чтобы что-то у вас определилось. Все-таки я слишком затянул свою речь. Все, что я хочу сказать, это – почему бы вам не выйти замуж за Аптона и позволить ему заботиться о вас?