– Так… – опускаясь обратно на стул, сказал Артем. Беседа начинала его сильно раздражать. – Значит, вы узнали сценарий праздника за… За сколько часов до его начала?
– Думаю за три или три с половиной.
– Вы обсуждали с кем-нибудь, кроме перечисленных лиц, подробности предстоящего маскарада?
– Нет. Я спустилась вниз, когда гости уже собрались, и почти ни с кем не разговаривала. И уж конечно, не раскрывала никому маминой «страшной тайны».
– Даже Илье Пофисталовичу? – неизвестно зачем задал бессмысленный и бестактный вопрос Артем и тут же неожиданно для себя покраснел.
– А при чем здесь Илья? – искренне удивилась Гриппа.
– Простите, я полагал, раз он ваш жених…
– Жених? Откуда такие сведения? У нас с Ильей отношения не более близкие, чем с прочими прибывшими на праздник гостями, – несколько раздраженно возразила Гриппа.
До нее только сейчас дошло: похоже, этот юркий тип, Илюша Тиховлиз, усердно распускает в обществе слухи об их несуществующей помолвке. Такое положение вещей просто оскорбительно! И ведь хоть бы раз она дала ему какой-то повод так полагать… Агриппина сидела, нахмурившись, и сверлила тяжелым взглядом стол.
«М-да, – подумал Артем Георгиевич, – кажется, я крайне мало знаю о фигурантах расследуемого дела».
Действительно, если он столь поверхностно судил о хозяйской дочери и ее мнимом женихе, возможно, ошибся и в отношении других участников истории. А вот это уже скверно. Ибо точный психологический портрет действующих лиц гарантирует правильное понимание мотивов их возможных поступков. Что ж, надо перейти от собственных предположений и предвзятых мнений к изучению этой компании Начинкины – Коробицкие – Тиховлизы. А возможно, и Сидоренко. У самого-то Алексея Николаевича алиби твердое, но его водитель не имеет такового вовсе. А это может говорить о многом.
Так рассудил Артем Георгиевич, после чего набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул через рот. А затем обратился к своей все еще угрюмой собеседнице:
– Агриппина Вольдемаровна…
Артем улыбался Гриппе легкой, вполне дружеской улыбкой. Девушка вскинула голову и замерла от удивления. Это было что-то для нее новенькое.
– Я знаю, как искренне и глубоко вы любите отца, – продолжил Сокольский, – а потому буду с вами предельно откровенен. Падение статуи было не случайным. Ее сбросили. Имела место умышленная попытка убить вашего отца. Поскольку никто из находившихся в доме не знал о том, что Вольдемар Сигизмундович временно отдал свой костюм водителю, попросив того заменить себя на открытии праздника, смерть Окаемова можно считать роковой случайностью, спасшей жизнь вашему отцу. Его хотели убить, – еще раз повторил Артем, стараясь донести до собеседницы всю серьезность произошедшего. – И возможно, попытка повторится. Поэтому нужно срочно вычислить человека, покушавшегося на жизнь Вольдемара Сигизмундовича. К счастью, круг подозреваемых достаточно узок, но вычислить злоумышленника мне пока не удалось. Не хватает информации. Вы мне поможете?
Агриппина кивнула.
– Пожалуйста, вспомните, кому вы могли сообщить хоть какие-то подробности о празднике. Любые! Костюм отца, как ваша мать украсила залы, каких музыкантов пригласили. Что угодно!
Гриппа покачала головой, но Сокольский ее остановил.
– Не торопитесь. Подумайте. Может, это был ваш маленький племянник или его няня, ваша горничная. Бабушка, с которой вы просто хотели поделиться своим мнением…
Агриппина взглянула на сидящего рядом мужчину. Сейчас Сокольский выглядел взволнованным, даже возбужденным. Его глаза с надеждой и ожиданием смотрели на нее. Девушка вздохнула.
– Мне жаль вас разочаровывать, Артем Георгиевич, но я действительно ни с кем не говорила в тот вечер. Дело в том, что у меня нет друзей в окружении родителей. Я всегда неуютно себя чувствую на подобных сборищах и, как правило, ни с кем не общаюсь. Просто отбываю повинность. Я несколько раз отвечала людям, которые меня узнавали, но они в основном спрашивали, как мои дела, и тут же отходили.
– Никто не задавал вопросов об отце и готовящемся празднике? – с тающей надеждой повторил Артем.
– Нет.
– Что ж. – Поднимаясь, Сокольский взглянул мельком на часы. Сколько времени коту под хвост! – Если что-нибудь вспомните, мой телефон у вас есть. Рад был встрече.
Артем Георгиевич уже был в дверях, когда Гриппа вспомнила одну сценку, которую случайно наблюдала еще до приезда гостей.
– Постойте! – воскликнула девушка, вскакивая с места. – Анжела!