— Каталоги. Аукционные каталоги. И какие-то журналы по почтовым маркам, макулатура, одним словом.
— Марки?
— Да. Цветные толстые журналы для филателистов, к тому же несвежие. По дороге мне скучно было, я их пролистал. Додик следит за всеми крупными аукционами.
— Хорошо, Бориска. Ничего твой Додик там не найдет. Пусть лезут. А после неудавшегося ограбления я тебе сделаю предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
— Даже так? Неужто ты решила выйти за меня замуж? Тебе же в августе исполнится восемнадцать.
— Не гадай. Я еще не сформулировала свою идею. Нужно подумать. Шашлык готов? Налей мне вина, пора расслабиться.
— Шашлык — пальчики оближешь.
— Я тоже — пальчики оближешь. И идеи у меня рождаются — пальчики оближешь.
— Начнем облизывать? Вино разлито.
17 мая 1998 года
Гостя проводили в каминный зал, где его ждала Анна Дмитриевна. Мужчина лет сорока, серьезный, неприметный, среднего роста — ничем не выделяющийся из серой толпы. Шестопал уверял княгиню, что выбрал среди своих фээсбэшников лучшего профессионала. Анна Дмитриевна по-прежнему относилась к банкиру с доверием, несмотря на то, что Юля нашла себе нового жениха и объявила, что осенью выйдет замуж. Жених был иногородний, Юля его ни с кем не знакомила. Естественно, мать это очень беспокоило.
— Представьтесь, пожалуйста, молодой человек.
— Глеб Гальперин. Майор ФСБ в запасе. Служил в оперативной группе по розыску. Опыт тринадцать лет. Сейчас состою на службе в банке. Ну это вы уже знаете.
— Присаживайтесь, Глеб.
Мужчина сел в кресло у камина напротив хозяйки и внимательно ее разглядывал.
— Моя просьба или, если хотите, задание заключается в следующем. Моя дочь выходит замуж. Ее жених для меня — кот в мешке. Она заявила, что приведет его в дом только в день помолвки. Я не хочу на нее давить и чего-то требовать. Но Юля — девушка очень доверчивая. Она наивна, как ребенок, ее легко обмануть. Вы знаете, какие нынче времена. Аферистов развелось огромное количество. Одним словом, я хочу знать о ее женихе все до мельчайших подробностей. Сделайте свою работу деликатно. Так, чтобы никто об этом не знал, и представьте мне полный отчет. Саул Яковлевич заплатит вам столько, сколько положено. У меня счет в его банке, и он снимет необходимую сумму.
— Что вам известно о женихе вашей дочери?
— Всего лишь, что он проживает в Харькове, зовут его Вячеслав Андреевич Бородин. Адрес: Пушкинская улица, дом пятьдесят один, квартира девять. Это то, что я прочитала на конверте письма, которое получила дочь. С ее слов я знаю, что он занимается дизайном. Кажется, оформляет интерьеры в офисах. Больше мне ничего не известно.
— Этого вполне достаточно, даже больше, чем надо. Чтобы выяснить все в деталях, как вы хотите, потребуется минимум месяц, а то и больше. К сожалению, у нас нет связей с харьковскими чекистами. Там произошла полная перетасовка кадров. Это касается всей Украины. Мне придется копать одному, без поддержки.
— Я не хочу устанавливать никаких сроков. До осени успеете, и слава богу. Не торопитесь, мне дорога сама информация, а не скорость, с которой вы ее раздобудете.
— Я вас понял. Дня через два-три я смогу выехать в Харьков. По возвращении прибуду к вам с докладом. Фотографии вам нужны?
— Нет, это лишнее. Зачем? Меня не внешность его интересует, а суть.
— Я могу идти?
— Да, конечно. Спасибо, что согласились помочь.
— Я приучен выполнять приказы и нахожусь на службе. Так что благодарить меня не за что.
Так получилось, что визит сыщика прошел мимо внимания Ники. Она занималась расчисткой прохода в библиотеку. Дверь соединялась с одним из книжных шкафов, который на салазках заезжал внутрь, открывая проход. Но все механизмы заржавели. Пришлось утащить с кухни несколько бутылок масла и ножи. Она скоблила, смазывала, пробовала. Довела до последнего и теперь вынуждена работать в поте лица. Наладить потайной ход удалось лишь к восьми вечера, после чего целый час пришлось отмываться в ванной. Ника понимала, что грабители появятся ночью, и не торопилась забирать марки из библиотеки.
В одиннадцать вечера в доме желали друг другу спокойной ночи, расходились по комнатам и ложились спать. Когда все стихло, Ника, в ночной сорочке, прошмыгнула в тайное помещение. Тут она промахнулась: в каменном мешке стояли сырость и холод, уже через пять минут она замерзла. Недолго думая, девушка перебралась в библиотеку, но свет не зажгла и проход оставила открытым. Она достала из шкафа каталог, в котором лежал конверт с марками и документами и, положив его себе на колени, устроилась в кресле. Получилось так, что тишина и темень сыграли свою зловещую роль — девушка задремала.
Ее разбудил скрежет. Кто-то пытался открыть окно. Ника тихо встала, проскользнула в проход, дверцы шкафа встали на свое место. Прижимая к груди книгу с бесценным сокровищем, она поднялась по ступеням на чердак, где было слуховое окно, выходящее в парк. Теперь оставалось дождаться, когда грабители уйдут, проверить, в каком состоянии они оставили библиотеку, а уж потом идти к себе в спальню. Наверняка ей будут сниться сладостные сны.
Оказывается, в жизни не все так гладко, как рисуешь в своем воображении. Ничего предугадать нельзя. Произошло непредвиденное. На территорию парка въехал милицейский «уазик», освещая поляну яркими фарами. Из машины выскочили люди с оружием и в камуфляже. В одном из них Ника узнала местного участкового дядю Гришу. Началась стрельба. Ника поняла, что ее план сорвался. Налетчиков всех переловят, но марок-то у них не найдут! А если нет у них, то где же они? Девушку словно током стукнуло. Она бросилась вниз, открыла дверь в библиотеку и тут же споткнулась о разбросанные по полу книги. Сейф был взломан, окно открыто настежь, в библиотеке горел свет. Ника сунула каталог в шкаф, где он стоял, юркнула обратно в проход, задвинула дверь. Она металась в растерянности. Когда до нее дошло, что ее место в спальне, бросилась в свою комнату и едва не сбила с ног домработницу.
Мать и Юля, в ночных сорочках, будто привидения, носились по коридору. Анна Дмитриевна упала: без поддержки она передвигалась с трудом. Потом они решились спуститься вниз. Свет горел только в библиотеке, и женщины направились туда. Там царил полный разгром. Мать, поддерживаемая служанкой, ринулась к шкафу. Каталог с марками стоял на месте, но выглядело все неестественно. Только он и еще пара книг остались нетронутыми, остальные валялись на полу.
Анна Дмитриевна достала массивный том, заглянула в него и сразу успокоилась. Складывалось впечатление, что женщина приняла сильную дозу успокоительного.
— Отнеси эту книгу в мою комнату, Варя.
Домработница приняла из рук хозяйки ценный груз.
Вскоре в доме появились конюх Яков и участковый. Увидев женщин живыми и здоровыми, майор сделал вид, что они выглядят обычно, как всегда, а напуганным домочадцам было не до того, чтобы думать, во что они одеты и как смотрятся со стороны.
— Что скажете, Григорий? — строго спросила Анна Дмитриевна у запыхавшегося милиционера.
— Ранили одного моего парня и одного грабителя. Свои же его и добили. Двоим удалось уйти. Их преследуют ребята с собаками. Но вряд ли догонят. Они уходят к лазу. А там шоссе, значит, их поджидает транспорт.
— Как же ты узнал о бандитах?
Тут слово взял конюх.
— Я обход участка производил. Шел вдоль стены дома, смотрю, из окна библиотеки свет сквозь сдвинутые шторы пробивается. А главное, форточка открыта. Я же знаю, что здесь кондиционер стоит и определенная температура поддерживается. Слышу мужские голоса. Побежал в конюшню и позвонил Грише домой, а он поднял тревогу.
— А телефон в конюшне у тебя откуда? — удивилась хозяйка.
— Я ему дала, — тихо сказала Юля. — Он меня постоянно информирует о поведении лошадей и их здоровье. Ведь вам всем плевать на животных.