— Хорошо. Ничего конкретного обещать не буду, но я лично попрошу его помочь вам. Мне известно, что вы дорожите своими людьми. Как только Козья Ножка закончит свои гастроли, он с вами свяжется.
Могила встал.
— Извините за отнятое у вас время и премного вам благодарен.
Хозяин проводил гостя до дверей номера, за которыми паслись охранники, будто в апартаментах остановился сам президент.
С ностальгическим волнением Саул Шестопал подъезжал к усадьбе Лапицких. Он не был здесь полгода, с тех пор как Юля окончательно отказалась выйти за него замуж. Анна Дмитриевна продолжала относиться к банкиру с симпатией. Умом он, конечно, не блистал, но хватку имел железную. К тому же более надежного человека она просто не знала.
Княгиня ожидала его в каминном зале, где проходили все деловые встречи.
— Детектив мне ваш понравился, Саул Яковлевич, — сказала хозяйка после того как гость поцеловал ей руку. — Серьезный мужчина, но пока от него нет никаких вестей.
— Можете не беспокоиться, Анна Дмитриевна. Глеб Гальперин настоящий профессионал. На его счету несколько десятков раскрытых дел и задержанных им лично преступников. Он свою работу туго знает.
— Но я вас не из-за этого позвала. У меня к вам возник такой вопрос: могу ли я воспользоваться сейфом в вашем банке?
— Помилуй бог! Зачем же? Деньги надо класть на счет. Там вам идут проценты.
— Речь не о деньгах, а о некоторых ценностях. На крупную сумму. Это приданое Юлии. Вы наверняка слышали о налете разбойников на мой дом. Теперь мне требуется надежность и гарантии.
О бредовой выходке Добронравова он знал от Киры в деталях. Знал, что речь идет о каких-то уникальных марках, охоту за которыми устроил адвокат. Что ж, не такой уж бредовой оказалась его идея. Он своего добился, испугал княгиню. Теперь хочет, чтобы марки попали к нему в руки. И, конечно, рассчитывает на помощь его, Шестопала, в этом деле. А почему бы и нет. В последнее время адвокат-коллекционер слишком часто напоминает своему другу-банкиру, что тот перестал поставлять клиентов. Хитер адвокатишка, все рассчитал. Тонкая, можно сказать, ювелирная работа. Пожалуйста, он не прочь. Тем более что приданое Юлии уплывает какому-то харьковскому прохвосту. Уж лучше пусть ему достанется, в знак компенсации за утерю невесты. Это будет справедливее. Так или иначе, но Добронравов принесет марки к нему в банк и положит в свою ячейку, из которой ему уже не суждено ничего изъять. Содержимое будут делить они — Шестопал с Кирой. Не придется Додику радоваться награбленному. Так зачем же давать княгине сейф? Куда как интересней оставить Юлю с ее нищим дизайнером на бобах. Тогда она поймет, что потеряла в лице банкира. Нищета быстро отрезвляет людей.
— Вы сказали о надежности, Анна Дмитриевна, но тут я вас хочу разочаровать. Банк вам выдаст стандартную страховку в размере десяти тысяч долларов. Что бы вы в банке ни держали, правило одно для всех. Не я устанавливал. К сожалению, случаи хищения у нас уже были. Клиенты подавали на банк в суд, но ничего у них не получилось. Подписан договор — получи страховку. А на какую сумму ограбили, никого не касается. Сказать можно что угодно, а мы не должны знать содержимое сейфа. Сейф не вскрывается. Клиента, точнее, то, что он собирается хранить, проверяют только специально обученные собаки, которые выявляют наркотики и взрывчатые вещества. То, что в банке хранить возбраняется.
— И каков же выход из сложившегося положения?
— Доверить хранение частному лицу.
— Издеваетесь? Доверить свое состояние постороннему?
— Есть такой человек, которому доверяет вся элита Петербурга. Он содержит целый музей раритетов, который охраняется по наивысшему разряду. Эталон безопасности! Вот он несет ответственность за врученный ему товар. Если вам моей рекомендации мало, могу дать целый список известных в городе лиц, пользовавшихся его услугами. Он адвокат и очень известный. Давид Яковлевич Добронравов. Кстати, ваш личный адвокат Шмелев его хорошо знает. А ваша родственница Нелли Юрьевна давала ему на экспертизу своего Шагала. В безупречной честности этого человека сомневаться не приходится.
— Я должна подумать и навести о нем справки. Список его клиентов вы мне все же оставьте. И потом, я хотела бы с ним познакомиться лично и глянуть ему в глаза.
— Нет ничего проще. Я свяжусь с ним, и мы приедем к вам попить чайку. Можете пригласить свою подругу Нелли. Она с ним уже имела дело.
— Хорошо. Мы так и сделаем. Недельку-другую я еще потерплю. Мне надо подготовиться к такой акции. Признаюсь, вы меня огорошили.
— Конечно, думайте. Такие вещи с ходу не решаются. Позвоните мне в любое время, как только будете готовы принять нас. Уверен, он произведет наилучшее впечатление. Умнейший, эрудированный, высокоинтеллектуальный человек с гибким умом, чувством юмора и морем обаяния. Могу добавить, что проценты за хранение он берет пустяшные, ему дорог престиж и авторитет, завоеванные не одним месяцем и даже годом.
— Не думала, что вы так красноречивы. Умеете убеждать.
— Вы для меня человек не чужой, я хочу сделать как лучше. По-другому быть не может. И к тому же я желаю Юле счастья. Она достойная во всех отношениях девушка. Жаль, что не я стал ее избранником. Но, как говорится, сердцу не прикажешь.
— В вашем благородстве я никогда не сомневалась, Саул. Давайте пить чай. Надеюсь, у вас есть немного времени?
— На чашку чая найдется.
Княгиня позвонила в колокольчик, вызвала домработницу.
22 июля 1998 года
Итак, сделка состоялась. Анну Дмитриевну сумели убедить в том, что самое надежное место, где следует хранить марки, есть только у адвоката Добронравова, и она передала ему свои марки, но документы оставила у себя, справедливо полагая, что без них раритеты мало что значат. Правда, и Добронравов оказался человеком с амбициями. В его расписке, данной княгине, не было сказано о финансовой ответственности за утерю. Анна Дмитриевна не захотела показывать документы хранителю, а лишь передала ему швейцарский каталог. Но без актов экспертизы и прочей атрибутики оценивать марки очень трудно. К тому же Добронравов имел дело с живописью, а в филателии не был специалистом. Впрочем, никаких конфликтов не возникло. Княгиня выписала доверенность на хранение и считала, что вопрос исчерпан. Она забыла о визите адвоката через пять минут после того, как он пересек порог ее дома и сел в машину. Видела бы она, как адвокат прижимает к груди каталог и марки!
Машину Добронравова вела Кира, и он велел ей ехать на Гороховую, в офис.
— Я думала, ты положишь марки в банк, — удивилась она.
— А дальше что? Или ты, дорогая, решила, что я самым примитивным способом загружу содержимое сейфа в сундук, и мы смоемся за кордон, чтобы потом нас разыскивал Интерпол? Нет, деточка. Мы станем жертвами дерзкого ограбления! Мы не грабители, мы жертвы.
Для Киры это решение было новостью.
Она считала по-другому и уже спланировала все свои дальнейшие действия. Что теперь? Придется ждать окончания очередного представления, задуманного Додиком. С другой стороны, она понимала, что Додик выработал безукоризненный план. По-другому и быть не могло. Что бы он ни сделал, работало в ее пользу, а стало быть, придется сдвинуть свой собственный график и потерпеть еще какое-то время. Сейчас у нее имелись двое помощников — ее постоянный любовник Шестопал, с которым она продолжала поддерживать связь, так как он стал злейшим врагом Добронравова после подмены репинских этюдов, и Аркадий Кузьмин. На этого парня она имела свои виды. Он был внутренним врагом Шестопала и прикрывал Киру со всех сторон. Все трое ее любовников имели свои корыстные цели, а Кира являлась как бы независимым арбитром, со стороны, и оставалась в выигрыше при любом раскладе. Предпочтение отдавалось Кузьмину. При его победе она получала максимум прибыли, к тому же он был единственным, кто интересовал ее в качестве мужчины.