Словом, к месту проведения турнира обе партии рыцарей следовали в строго определённом порядке, предписанном жёсткими правилами.
Де Пайен и де Монбельяр стояли друг напротив друга на ристалище, разделённом канатами. Между канатами – почётный рыцарь. Он ещё раз напомнил участникам о правилах турнира. После чего он громко произнёс:
– Рубите канаты! Да свершится бой!
Четыре человека, сидевшие на перекладинах барьера, тотчас разрубили канаты. Меле начался…
Два конных рыцаря с обнажёнными мечами ринулись друг на друга. Боевые лошади, жаждавшие боя не менее всадников, рванулись вперёд, едва почувствовав удар шпор[22]. Пехотинцы, по трое в каждой стороны, с боевым кличем последовали за своими сеньорами. Роль пехотинцев заключалась в том, чтобы ударами облегчённых булав (ибо боевыми могли запросто убить или переломать кости) отвлечь противников от своего рыцаря, в тоже время они должны были защищать его, потому как по правилам меле пехотинцы имели право наносить удары по ногам всадника и по крупу коня.
Обычно меле сразу же разбивался на поединки. Рыцари бились между собой на мечах, пехота – на булавах.
Рыцари сшиблись, обрушив на тарчи, коими каждый из них прикрывал грудь, всю мощь ударов. Лошади, раздувая ноздри, пытались укусить друг друга за шею.
Де Монбельяр сразу почувствовал опытную руку де Пайена, прошедшего несколько военных походов вместе со своим сеньором де Понтарлье.
В какой-то момент у Мюлуза сложилась иллюзия: он молод, сражается на поле брани и перед ним сошлись противники в смертельном поединке. Почётному рыцарю показалось, что опасность грозит де Монбельяру, ибо де Пайен яростно атаковал его. Но виконт ловко отражал удары противника. Де Мюлуз понял тактику: рыцарь «Амфисбена» изматывал противника «Грифона» для того, чтобы в подходящий момент навести решающий удар. И вот меч виконта соскользнул с тарча противника, и наплечник де Пайена раскололся пополам, бесполезно повиснув на кожаных ремнях.
Де Мюлуз внимательно следил за поединком, помня, что рыцари сражаются боевым оружием и вовсе не желал смертельного исхода боя, хотя подобное случалось крайне редко, в отличие от ран и увечий.
Почётный рыцарь уже собирался приблизиться к противоборствующим сторонам и возложить покрывало благорасположения на голову рыцаря «Грифона». Но тут случилось непредсказуемое…
Де Пайен яростно отражал удары виконта. Один из пехотинцев, видя, что его господину приходиться трудно, решил придти на помощь. Он резко присел на корточки и нанёс пехотинцу-амфисбене удар по колену. Тот покачнулся и упал на землю. Перескочив через него, пехотинец-грифон ринулся к де Монбельяру и нанёс удар по крупу его лошади. Та от резкой боли издала протяжное ржание и встала на дыбы. В этот момент бдительность де Монбельяра ослабла, чем не преминул воспользоваться де Пайен, применив запрещённый удар эсток[23].
Де Монбельяр покачнулся в седле. Почётный рыцарь устремился к нему. Не успел он накрыть голову «Амфисбены» покрывалом благорасположения, как тот обмяк и припал к лошадиной шее.
Де Мюлуз заметил, что из-под доспеха «Амфисбены» сочиться кровь. Увидев столь печальное обстоятельство, он громогласно произнёс:
– Меле закончен!
Пехотинцы, разгорячённые схваткой, не сразу поняли смысл произнесённых слов и, что один из рыцарей ранен.
К де Монбельяру подбежали слуги, стащили его с коня и тотчас унесли с ристалища. Матильда, не помня себя от волнения, бледная, пренебрегая всякими приличиями, бросилась вслед за виконтом. Баронесса и барон пытались удержать дочь, но напрасно.
Гербовый король встал с трибуны, дождался, когда раненого унесут с ристалища и обратился к де Пайену:
– Вы нарушили правила! Благородные рыцари не применяют эсток на турнирах!
Де Пайен снял шлем и отёр пот с лица.
– Право же мне очень жаль… Я не желал зла виконту…
– Однако вы ранили его! – в свою очередь холодно констатировал де Мюлуз. – Теперь вам придётся уплатить в пользу «Амфисбены» штраф.
– Я готов понести любые наказания… – с сожалением ответил виновник.
– Вашу участь решат судьи и граф Бургундский, – надменно заметил гербовый король. Судьи дружно закивали в знак согласия.
Трибуна со зрителями, особенно её женская половина пришла в несказанное волнение. Дамы сочувствовали красавцу виконту, вспоминая, как он оказывал знаки внимания юной Матильде де Понтарлье. А заметив, как девушка спешно покинула трибуну, бросившись вслед за своим кавалером, осуждали её за излишнее проявление чувств.
22
В данном случае слово «шпора» или «пришпорил» употребимо, как более привычное и образное. Вернее было бы сказать: ударил коня пятками по бокам, ибо шпор, как таковых ещё не было. Обувь рыцаря того времени изготавливалась грубой из кожи (как подошва, так и верх обуви) прикрывала щиколотки.
23