========== Часть 1 ==========
— Пап, — Мило с видом суровой сосредоточенности выглядывает из-за книги. — А кто такая дама сердца?
— Ну, это… — Тензин смущенно поглаживает бородку. — Та дама, которой ты восхищаешься и к которой испытываешь сильные чувства.
— То есть, как мама? Дама сердца — это жена?
— Ну… — Тензин с трудом подбирает слова и наконец решается. — Да, это жена.
— Но здесь у короля есть жена и есть дама сердца. Что-то тут не так…
Тензин взмахивает рукой, и книжка, подвластная потоку воздуха, перелетает к нему.
— Откуда эта книга? — Мило строит недовольную гримасу. — Верни ее сестре.
Тензин думает, что нужно поговорить с Джинорой, чтобы та получше прятала свои романтические истории от младшего брата.
— И все равно я не понимаю! Как так может быть, что есть дама сердца и есть жена?! — возмущенно пыхтит сын. Тензин тяжело вздыхает.
— Надеюсь, тебе никогда не придется этого понять, — негромко бормочет он себе под нос.
***
Когда они похищают Баатара и готовятся выйти на бой против огромного мехакостюма Кувиры, в бешеной суете сборов и наставлений перед боем, они вдруг остаются с Лин наедине. В комнате после шумного обсуждения неуютно тихо. Лин стоит рядом, и Тензин чувствует тонкий, едва ощутимый запах от ее волос. Лин всегда презирала духи и прочие «женские» штучки.
Лин вдруг слегка отклоняется назад и заглядывает ему за спину. Тензину нужно все его самообладание, чтобы не покраснеть.
— Тензин, — говорит она, едва уловимо растягивая гласные в его имени. — Трико. В твоем-то возрасте. Как смело.
Она усмехается только одним уголком губ и глазами, зелеными, как листва. И между ними скачут искры, как всегда невидимые, неконтролируемые.
— Лин, — строго начинает Тензин. — Неужели обязательно напоминать о тех временах? — хмурится он, изображая оскорбленную невинность.
— О каких временах? — Лин поднимает брови. Ее лицо бесстрастно и строго. И Тензин все-таки краснеет. Ну почему он вечно ставит себя перед ней в идиотское положение? Может быть, он и правда единственный, кто помнит их прошлое? — О тех, когда я трахала тебя так, что ты ходить не мог? — вспоминает она, и Тензин немеет.
Лин поворачивается и идет к двери. Навстречу выскакивает Болин, на ходу рассказывая детали плана. Кора, Мако, Суинь, что похожа и не похожа на Лин, как другая сторона монеты. Тензин стоит, онемевший, растревоженный, смущенный, захваченный воспоминаниями. Когда же они наконец забудут то, что было?
***
На свадьбу Жу Ли и Варика Пема надевает привычный наряд, только с чуть более пышной и дорогой отделкой. Когда-то она пыталась освоить модные течения, стать красивой дамой, женой советника, но ей это так и не удалось. Все попытки следовать моде заканчивались катастрофой. Жена выглядела то как разряженная кукла, то как вульгарная проститутка. В итоге Пема сдалась и навсегда выбрала наряд магов воздуха, который придавал ей некоторое изящество. Пема, добрая, милая, заботливая, где-то в глубине души навсегда осталась восьмой дочерью крестьянина, деревенской простушкой.
Тензин усаживает детей и жену на один из рядов стульев и оглядывается вокруг, стоя в проходе. Гости толпятся, рассаживаются в ожидании церемонии, разговоры и смех звучат повсюду. По проходу идет женщина, и Тензин с трудом сохраняет самообладание.
Лин тоже презирает моду, ненавидит прихорашиваться и наряжаться. Но когда в силу обстоятельств все же дает себе труд надеть что-то кроме формы, от ее холодной элегантности мужчины выворачивают шеи. Она в зеленом платье в пол, закрытом под самое горло, но со стилизацией декольте на груди. Сверху строгий жакет темного оттенка. Она красива, словно знатная дама, и все же верна себе — перед ним все еще шеф полиции. Это талант, с которым нужно родиться.
— Здесь есть место, — говорит он, когда Лин подходит.
— Боюсь, ты будешь слишком сентиментальным. А я ненавижу свадьбы.
— Я знаю. И все же — присядь со мной, — настаивает Тензин. Лин смотрит за его плечо. Пема успокаивает детей, обернувшись, улыбается Лин. Как всегда мило и как всегда насторожено.
Лин пожимает плечами.
— Ладно.
Они сидят рядом. С правой стороны Пема, комкающая платок в руках и ловящая каждое слово Болина. А с левой, там, где стучит его сердце, — Лин, скрестившая руки на груди и скептически выслушивающая речи об истинной любви, которая преодолевает все преграды.
Когда Варик и Жу Ли сливаются в поцелуе, Пема прикладывает платочек к глазам. Лин же иронично кривит подкрашенные по такому случаю губы и тихо фыркает. И Тензин чуть повернув голову, смотрит на Лин. На Лин, что недовольно и высокомерно презирает романтику, на Лин, что затянута в зеленый шелк, который ни один мужчина не достоин с нее снять. На Лин, его Лин. Она чуть поворачивает голову и встречается с ним взглядом. Она не смотрит на него преданно, не смотрит влюблено. Ее взгляд просто чуть смягчается, и только.
***
И Тензин наконец понимает — никогда. Никогда они не забудут и не смогут забыть. Ни он, ни она.
Церемония заканчивается, гости встают со стульев.
Мило поднимает шум, начинается привычная возня, и Тензин покорно включается в нее, играет строгого папочку и преданного мужа. А когда через минуту поворачивается — Лин рядом уже нет.
Они сидят за столом с Тонраком и его семьей, Лин — чуть дальше, с родней из Заофу. В какой-то момент Мило, измазавшись в малиновом джеме, несется через зал. Пема бросается следом, Тензин тоже, но вдруг замирает. Лин стоит одна, подпирая колонну хрупким на вид плечом. В руке шашлычок, на лице скука.
Тензин оставляет погоню и, подойдя к ней, протягивает руку.
— Я не танцую, — отрезает она.
— Со мной — танцуешь, — упрямится Тензин. Лин отправляет шашлык в урну и берет его руку.
Они кружатся на танцполе. Тензин мягко прижимает Лин к себе, и мириады воспоминаний и желаний вспыхивают в голове. Лин всегда была особенной. Всегда, с первого до последнего дня.
Она прижимается виском к его щеке, и от этого маленького, крохотного прикосновения Тензина разрывает изнутри. Он хочет сказать ей что-то. Что-то важное, вечное, очевидное. Но молчит. И она молчит тоже. Они давно все знают друг про друга.
Песня заканчивается. Они стоят, обнявшись, несколько секунд. Пауза грозит стать неприличной и Лин нехотя отстраняется.
— Твоя жена скучает, — говорит она. Без яда, без ревности. Тензин целует ее руку.
— Спасибо за танец.
Он, как галантный кавалер, провожает ее до ее места.
Отворачивается и идет к себе.
— Тетя Лин, а я тоже хочу с вами потанцевать, — заявляет один из близнецов. Тензин так и не научился их различать.
— Я не танцую, — отрезает она; мальчишка осекается и не решается возразить.
Пема улыбается, дети шумят и бесчинствуют. Тензин садится за стол и минуту не может прийти в себя. Он должен, должен жить так, как выбрал. Он сам своими руками лишил себя счастья. Он выбрал высшую цель — возрождение воздушных кочевников. У него прелестная, лучшая жена на свете, у него самые прекрасные дети. Но он всегда любил только одну женщину.
— Выпьем? — поднимает бокал Тонрак.
— За наших дам сердца! — провозглашает Мило, вытягивая стакан с соком. — У меня это шеф Лин! Она герой!
Тензин опускает глаза.
— Да, за Лин, — глухо говорит он и малодушно не встречается взглядом с Пемой.
Нельзя получить все.