Огненные, сверкающие буквы горели перед его глазами — Юдифь!
В ушах звенело настойчиво, угрожающе, переходило в громовые раскаты — Юдифь! Юдифь! Юдифь!
Убийца Лямина!
Глава 19
ГОЛОВА ОЛОФЕРНА И ГОЛОВА КРОССА
Сеть затягивалась вокруг леди Ю — вокруг обаятельной женщины, которая сидела сейчас против Горина и беспечно смеялась.
Впервые чувство враждебности к Кроссу овладело Гориным.
Сухой математик решал уравнение, в котором, вместо икса, была леди Ю.
У нее не было души: она была для Кросса только иксом, только значком из алгебраической задачи.
Кросс смотрел на нее равнодушно, спокойно.
Он закурил сигарету, откинул голову, пустил дым к потолку и с улыбкой обратился к леди Ю.
— Мой друг высказал пожелание, чтобы ваше имя увенчало какую-нибудь легенду. Он забыл, что такая легенда уже существует. Вы упомянули об этой легенде, сказав, что ваши родители почему-то дали вам имя библейской героини. Конечно, вы, леди Ю, помните эту легенду? Сомневаюсь, чтобы ее помнили Горин и наша очаровательная Ира. А потому позвольте мне напомнить вам эту легенду.
Кросс снова пустил дым к потолку и продолжал:
— Легенда это таится в тумане веков. Около двух с половиной тысяч лет тому назад свирепый и кровожадный царь вавилонский Навуходоносор отправил своего полководца Олоферна с армией в непокорную Иудею. Иудеи укрепились в Ветулии и вавилонские войска осалили город.
Осада затянулась. Жителям Ветулии угрожала голодная смерть, так как припасы приходили к концу. Тогда спасительницей Ветулии выступила молодая, прекрасная вдова — Юдифь, дочь Мерарии.
Она решила пожертвовать собой, чтобы спасти родной город. Под покровом ночи Юдифь проникла в лагерь вавилонян и явилась к Олоферну.
Он был ослеплен красотой Юдифи, забыл суровый долг воина и отдался чарам прекрасной женщины.
Когда бородатый вавилонский Дон Жуан окончательно потерял осторожность под жгучими глазами прекрасной еврейки, он потерял и свою голову.
Красавица мило отблагодарила своего поклонника за доверие и ласку: она отрубила ему голову. Вавилоняне растерялись, потеряв своего вождя, иудеи воспользовались этим, сделали вылазку и прогнали врагов.
А имя Юдифи веками горело и сияло, как алмаз, в памяти благодарного иудейского народа. Эта слава прошла через тысячи лет и даже теперь, в век машин, радио и фокстрота, вдохновляет поэтов, художников и музыкантов…
Кросс с чуть заметной усмешкой смотрел на леди Ю.
Горин видел, что она странно насторожилась.
— Надеюсь, — медленно и торжественно продолжал Кросс, не спуская глаз с леди Ю, — надеюсь, что, дав вам имя, связанное с героическим сказанием о прекрасной Юдифи, ваши родные совсем не хотели, чтобы в будущем вы резали ваших поклонников?
Леди Ю спокойно смотрела прямо в глаза Кроссу.
Усмехнулась.
— Вы сказали, мистер Кросс, что состоите в числе моих поклонников… вы сказали, что очарованы мною. Но не бойтесь за свою голову. Голова вавилонского вождя дала славу Юдифи. Голова шанхайского учителя математики такой славы не даст. Пусть она остается на своем месте, потому что — поверьте — она не опасна никому.
Леди Ю встала, медленно взяла со стола сумочку и веер и сказала:
— Не пора ли, милые друзья, и по домам.
Потом добавила по адресу Горина, но глядя с открытым вызовом на Кросса:
— Я все припоминала, где слышала ваше имя, мистер Горин. Теперь вспомнила. Мне говорил о вас Лямин, тот самый Лямин, который недавно был убит в Джессфильд- парке. Ведь вы были знакомы с ним? Да? Проводите меня, мистер Горин. До свидания, Ира… мы с вами условились… До свидания, мистер Кросс.
Она насмешливо посмотрела на учителя математики и добавила:
— И, пожалуйста, к следующей нашей встрече приготовьте какую-нибудь сказку повеселее — без убийства…
Глава 20
ПАЖ ЛЕДИ Ю
Утром, сидя в автомобильной конторе, где он служил, и разбираясь в скучном месячном балансе, Горин думал о вчерашней встрече с леди Ю.
Глаза машинально пробегали страницы бухгалтерских книг. Мелькали заголовки, статьи, названия — дебет, сальдо, векселя, проценты, куртаж, текущий счет…
Он смотрел на колонки цифр, они пестрели в глазах, сливались и были нудны и скучны, как осенний дождь.
Он старался сосредоточиться, вникнуть в смысл сухих, огромных книг. Но в то мгновение, когда это ему начинало удаваться, когда он ловил сущность операции с продажей автомобильного шасси г-ну Бурову, или радиатора — Абраму Кацману, — эта сущность с ловкостью вырывалась из его рук.