— Вы что себе позволяете! — завопила дамочка. — Еще одно слова и вы все получите взыскание в размере недельной отработки, которую будете проходить на ближайшем кладбище с полуночи до трех утра.
— И что же вы хотите этим доказать? — удивленно вздернула я бровь.
— То, что она совершенно некомпетентна и не имеет права преподавать у нас, — серьезно сказал Лаурент, что-то набирая в телефоне, — а если еще раз посмеете оскорбить мою мать или высказать эти церковные верования, которые уже лет пятьсот объявлены псевдонаучными и не имеющими ничего общего с реальностью, то пойдете под суд. Пропаганда людского верования запрещена законодательно. На первый раз, я вам спущу это с рук, но еще одно подобное заявление и будете гореть уже вы, в комнате допроса тех, о ком не принято говорить в приличном обществе. Надеюсь, на то, чтобы понять мою угрозу, ваших мозгов хватит.
— Не забывайтесь, что в первую очередь вы студент этой Академии, — побледнела до синевы преподавательница, — а значит занятия и программу выстраиваю я. Но так уж и быть, чтобы меня не обвинили в предвзятости, я согласна допустить вас всех до тестирования. Если сдадите его на проходной балл, то больше претензий к вашей группе у меня не будет.
— Вы даете свое идиотское задание, неважно какое, то самое, которое хотели, — начал рассуждать Лаурент, — а независимая комиссия из остальных профессоров его проверяет. Вы не прикоснетесь к нашим работам, пока их проверка не будет завершена. Если вскроется факт жульничества с нашей стороны, то мы будем вести себя так, как вы захотите. Но если вы попытаетесь сфальсифицировать результаты и это будет доказано, то незамедлительно покинете Светилар и никогда в жизни не попадетесь никому из нас на глаза.
— Не зазнавайтесь, вы все равно проиграете! — тут же сказала она и мерзко улыбнулась. — Задание будет максимально приближено к полноценной проверке на знание и владение этикетом в различных жизненных ситуациях.
— И это все? — удивленно протянул парень.
— А вы хотели, чтобы у вас не было и шанса? — вопросительно вздернула та бровь. — Час на выполнение проверочной работы пошел. Тот, кто будет перешептываться, получает «неудовлетворительно» автоматом. Надеюсь, всем все понятно? Ну и славно.
Мы все лишь переглянулись и подняли с парты появившиеся листы. Эта неадекватная птичка явно не понимала, как устроен этот мир и собиралась творить и вытворять то, что потом едва ли расхлебает. Если у них тут каждый год такие неадекваты, а единственный, кто может отстоять честь студентов Лаурент, то ничего удивительного в том, что он зачерствел. Выслушивать такие претензии от посторонних личностей не каждый был способен. Даже мне хотелось придушить ее, но пришлось сконцентрироваться на вопросах, дабы не ударить в грязь лицом.
Глава 8. Кофе с привкусом лакрицы
— Наконец-то вы пришли моя милая леди, — Тилен очаровательно улыбнулся. — Тяжелый денек? Кажется, что тебя поезд переехал, причем минимум четыре раза.
— Лучше бы поезд, — вздохнула я, присаживаясь за стойку. — Мне пряный латте, с одной порцией сахара.
— А это не твой ли женишок? — кивнул парень мне за спину.
— Камилен? — удивленно протянула я и обернулась.
— Наверное, никогда не интересовался, как его зовут, — хмыкнул брюнет.
— Нам, как всегда, — Кавея махнула рукой Тилену и уставилась немигающим взглядом на рассеянного Лаурента. — Зачем ты опять это сделал? Ты же обещал мне, что в этом году ничего подобного не произойдет! У тебя что ни капли мозгов в голове.
— Она меня достала, — со вздохом отозвался блондин. — Мне что надо было ее придушить по-твоему? Это было бы не лучшим завершением первой учебной недели.
— Но растрачивать запас магии просто потому, что какая-то дура ненормальная открыла свой рот не стоило, — прошипела девушка, не хуже горгоны, — ты хоть понимаешь, что рискуешь сдохнуть каждый раз, когда колдуешь!
— Что с тобой, Камилен? — я не выдержала и подошла к ним. — Почему твоя магия нестабильна? Точнее не так, какого дьявола она нестабильна?
— Тебя это не касается, ты мне никто, сгинь, — отмахнулся он от меня.
— Я твоя чертова невеста и имею права знать! — едва не топнула ногой.
— Ты мне никто, — едва ли не по слогам протянул парень, — просто уйди обратно к этому простолюдину и наслаждайся своим флиртом, а меня оставь в покое. Ты сама сказала, это все на год и никакого отношения к нашему будущему не имеет.
— Силиан, сделай милость, засунь язык куда подальше и отвали, — тихо сказала Кавея, — у нас и так куча проблем из-за того, что ты открыла рот. Все было годами отработано, но тебе надо было влезть и все испортить. Так что сделай милость исчезни туда, откуда ты взялась. Если думаешь, что в Светиларе тебе все рады, то сильно ошибаешься. Если хочешь узнать, что бывает с изгоями, спроси у своей соседки по комнате, она тебе обязательно расскажет.
— Слушай, тебя вообще не спрашивали, — огрызнулась я.
— Дамы, не ссорьтесь, — Тилен поставил кофе на столик, — двум таким красавицам не пристало ругаться. К тому же, ваша ругань ему вообще не важна. Кажется, он опять уплыл. Или я в чем-то ошибаюсь?
— Черт, — смуглая красотка аж побледнела, хотя я всегда думала, что это невозможно. — Камилен, давай, посмотри на меня. Пожалуйся, вернись. Слышишь мой голос? Давай же, иди на него… Возвращайся…
— Что с ним? — я ошарашенно смотрела в прозрачные, глаза с побелевшими зрачками. — Он же не сновидец, он не может погружаться в это состояние.
— Какая же ты дура, — едва не рыдая протянула девушка, — Камилен, не заставляй меня петь. Ради всего святого на земле, вернись сюда, немедленно. Давай же!
— Успокойся, — закашлявшись он согнулся пополам и на белую салфетку упали капли крови, — все хорошо, никто не собирается нарушать правила, установленные директрисой. Это просто припадок, не страшнее чем обычно. Чего ты так побледнела?
— Ты кретин, — она прижалась щекой к его ладони, которой он гладил лицо перепуганной сирены, а у меня в груди все сжалось от непонятного чувства.
Я же могла лишь хлопать глазами и заторможено наблюдать за тем, что происходило прямо у меня перед носом. Как вообще это можно было объяснить, что за чертовщина творилась и как это можно было адекватно понять. Просто у меня в голове картинка мира не выстраивалась и хотелось немедленно разобраться с этим делом. Но хлесткие слова Камилена не давали открыть рот. Что вообще я тут делаю. Какое право имею лезть в его личную жизнь… Я ему никто! Сама же на этом настаивала, а теперь пыталась делать вид, что все хорошо и моя учтивость ему нужнее, чем забота той, кто понимала все и без слов.
Резко развернувшись на каблуках, я поспешила обратно к барной стойке. Не хотелось наблюдать за тем, как милуются эти двое. Подобное зрелище вызывало у меня отвращение на каком-то физическом уровне. Хотелось придушить их обоих и сказать, что все так и было. Просто потому, что в этот момент они выглядели до безобразия близкими и родными друг другу. А я осталась сама по себе… Разве не об этом я так долго мечтала? Чтобы никто не лез в мою жизнь?
Вот только исполнение мечты оказалось не таким радужным, как мне думалось. Да что уж там, все просто разваливалось на куски и обращалось в пепел. И как бы я не пыталась собрать мысли в кучку, ничего не выходило. В голове раз за разом звучали фразы, заставляющие беситься и вспыхивать от негодования. Он был моим единственным другом, единственным, кто мог поддержать и понять меня в любой ситуации. А я почему-то оказалась совершенно лишней в его идеальной картинке мира.
Он не пришел ко мне за утешением, не рассказал о том, что с ним происходило. Он даже не стал отрицать всю ту гору баб, которую я ему приписывала. Так почему же, мне было настолько дурно от этого осознания, что хотелось разбить Кавее ее лицо и еще раз доказать, что полурыбина с дивным голосом не могла заменить неповторимую и единственную в своем великолепии меня? Камилен не мог так со мной поступить, он же всегда нуждался во мне, искал защиты и делал все, о чем я просила… Когда между нами влезла эта овца?