Помотав головой, постаралась выкинуть все ненужные мысли и сосредоточиться на том, что нужно завершить сочинение. Ибо уже три дня прошло с момента получения этого чертового задания. А мое сочинение еще не готово. Да, что уж там… Оно находилось на стадии пустого листа с написанной посередине темой. Словно смотрит на меня и говорит: кончай уже, дорогая, сдавайся, это не твое. Нет, я до сих пор не сдалась и не опустила рук. Ведь прекрасно понимала, что у меня нет права на слабость. Вернее… Мне осталось лишь плотнее сжать зубы и бороться с тем, чего я никогда не умела делать.
И я все никак не решалась начать складывать гору терминов во вполне себе стройную поэтическую подоплеку. На часах было практически шесть, так что нужно было приступать. Прямо сейчас. Ибо уже утром меня ожидала пытка под названием «учебное занятие и сдача домашней работы». Оная находилась в непотребном виде, но с этим я уже ничего не могла поделать. Как бы не хотела… Как бы не старалась… Но описать идеальную любовь у меня не выходило. Ни через страсть, ни через эмоции, ни, даже, через меркантильность. Как бы я не пыталась, все было бесполезно и грозило обернуться настоящей катастрофой.
За окнами послушался оглушительный раскат грома и дождь хлынул с новой силой, напоминая о том, что я не одна в этом одиноком и жестоком мире. Волна паники поднялась и накрыла меня с головой. Кривой росчерк вспыхнувших электрическим искровым разрядом и пронзил затуманенные серой дымкой небеса. О, черт! Может быть, стоило уже писать так, как шло? Без всяких попыток сделать идеально? Максимально отстраненно и туманно. С яркими и пошлыми метафорами, чтобы передать все то, о чем рассказывали в популярных романах. Взять и переписать оттуда слово в слово и плюнуть на все?
Но от одной подобной мысли мои щеки вспыхнули, мозг загудели от натуги, а дыхание застряло в горле. Я в очередной раз поднесла ручку к бумаге и принялась выводить слово за словом, не повторяясь, в выражениях и описаниях эмоций, которые испытывали героини. Порхание бабочек в животе, тугой узел, связывающий все внутренности, коварные когти, впивающиеся в сердце нежностью и томлением. Все многообразие бессмысленных фраз, которые были почерпнуты мной за прошедшие три дня истязаний.
Но не успела я продвинуться в этом бедовом дела, как раздался стук в дверь, оповещающий о том, что меня кто-то очень сильно хочет видеть. Оторвав голову от листов, я крикнула, что открыто… Дверь медленно отворилась и я увидела позднего гостя, которого ну никак не ожидала встретить в такой час, еще и тут. В проходе собственной персоной, вальяжно оперевшись о косяк, стоял Камилен и внимательно смотрел на меня, практически немигающим взглядом. Сам пришел, зачем стучать-то?
— Позволишь стреле любви пронзить нефритовые врата? — улыбается он так, что в голове становится пусто и тихо.
Я замираю на секунду, потерянно хлопаю глазами, делаю судорожный вдох и не нахожусь с ответом. Что тут за фигня творится? Я пристально посмотрела на него во все глаза, пытаясь не выдавать никаких эмоций. Вид на себя навела праведно-деловой и все равно поняла, что провалилась в своих исхищрениях. Мы слишком хорошо знали друг друга, чтобы так просто не понять, что происходит в голове у другого. Так что он понял… Все! Даже не пытаясь манипулировать мною, просто четко уловил мой настрой и попытался минимизировать потери.
Мне нужно было успокоиться и вернуть мысли к порядку. Он собран и вел себя, как обычно, и просто пришел, чтобы напомнить мне о чем-то. Или чтобы стереть со спины мишень? Все нормально… Это не совпадение, это его способ защитить меня. Я слегка тряхнула головой, когда он равнодушно прошел к моему рабочему месту и присел на край столешницы. Непринужденно... Так, будто мы опять дети и могли делать что вздумается. Наверное, я слишком увлеклась женскими романами, и мне теперь чудилось всякое. Я как можно спокойнее выдохнула еще пару раз и уткнулась обратно в писанину, которая должна стать приличным сочинением.
Возможно, в голове все же появится какая-нибудь мимолетная легкомысленная фантазия и на бумагу ляжет что-нибудь стоящее. Но рядом с другим человеком думать выходило еще хуже, чем наедине с самой собой. Я судорожно пробегала глазами по интригующему силуэту мужских пальцев, лежащих на столешнице и словно видела… О нет! Он сидел и улыбался, думая о чем-то, лениво перебирая бумаги на моем рабочем столе. Проводя пальцами по листам недописанного детектива и словно возвращая нас обоих в детские годы. Головой я понимала, что он не просто так пришел. Высунул кончик языка и облизал ехидно изогнутые губы. И это мне понравилось. Ведь это прекрасно ложилось на бумагу в описании того, что же такое «идеальная любовь»!
Глава 16. Под звуки дождя
— По какому поводу пожаловал? — приподняв бровь я все же внимательно посмотрела на своего жениха, пытаясь проанализировать собственное состояние.
— Вообще-то я хотел спросить, как у тебя продвигаются дела с домашним заданием, — ответил он лениво, не утруждая себя прямым зрительным контактом. — Ты пропустила обед, и я начал беспокоиться. Даже подумал, что, ты моришь себя голодом с головой уйдя в работу, как это частенько бывает. Но смотря на это все, единственное, о чем мне приходится волноваться, как бы ты не завалила первый тест.
— Занятно! — выпалила я чересчур поспешно и резко. — Просто ты до этого никогда не интересовался тем, как я учусь, как обустроилась в академии и как вообще проходят мои будни. А теперь, словно тебя поменяли. Думаю, это страннее того, что я не могу дописать одно единственное сочинение, которое нам задали три дня назад.
— Не будь такой злой и колючей, — ответил Лаурент спокойно, и убрал выбившийся из косы локон, мне за ухо. — В нашем любимом ресторане появилось новое блюдо от шефа, не хочешь сходить на выходных? Светилар не тюрьма, мы можем отсюда сбежать. К тому же, твоей умной и светлой головке надо проветрится. А то все это многообразие пестиков и тычинок, слишком дурно на тебя влияет. Не надо делать то, к чему не привыкла. Ты всегда можешь попросить у меня помощи. Даже если нужно отполировать до влажного блеска эбонитовый жезл. Мы все же с тобой практически муж и жена, и будет как-то странно, если ты будешь практиковать подобное на ком-то еще, так что я весь в твоем полном распоряжении.
Еще чуть ближе, его руки тут же покинули карманы брюк, и он улыбнулся так же, как и в детстве. Мягко… Обольстительно… Коварно... Сладко… Ох, как же волновали слух его мягкие речи и детские интонации! Словно нам опять восемь, а мы сидим под столом в попытках спрятаться от злой няни. Я с силой впечатала ногти в собственную ладонь и старалась придать лицу равнодушия, при взгляде на эту довольную физиономию. Слишком много совпадений. Слишком… Просто, неважно чего, его концентрации в моей жизни, тайн и загадок… Он изогнул свои длинные белые пальцы с аккуратными ногтями и темными пятнами от грифельного карандаша, и аккуратно погладил меня по щеке, заставляя выдохнуть, задержанный в легких воздух.
— Что это… — от трепыханий и клокочущей в горле злобы у меня сводит судорогой челюсть. — Зачем ты все это делаешь? Я не понимаю… Просто это странно. Что у тебя творится в голове Лаурент?
— Ммм, что я делаю? — задумчиво тянет он, рассматривая меня сверху вниз. — Я самый большой твой фанат Амисия. И твоей единственный роман, написанный еще год назад провалился не потому, что ты неумеха, а потому что ты понятия не имеешь, что такое любовь, чувства и вообще-то общение. Для тебя это просто набор бессвязных слов. Так что я пришел помочь и разрешить проблему, которая у нас с тобой появилась. Не скажу, что готов играть рыцаря в сверкающих доспехах, но хотя бы справиться с твоим мондражем и убрать все эти жезлы из сочинения вполне способен.
— Ты читал мой роман? — огромными от шока глазами смотрела я на него, понимая, что он на самом деле читал.