Пока не грянул выстрел.
Глава 25. Где всё возвращается на круги своя
Горячий воздух обжег мою щёку, выстрел прошел по касательной. Я распахнула глаза, ожидая увидеть Уварова, который перезаряжает пистолет. Но оказывается, пока я готовилась к смерти, картина радикально изменилась. Николай лежал без движения на полу, а в дверях стоял мужчина наперевес с какой-то увесистой палкой.
– Простой, но действенный способ. – Прокомментировал тот, усмехаясь.
– Папа! – По щекам побежали горячие слёзы облегчения.
Пока отец отвязывал меня от злополучного столба, я и слова вымолвить не могла, давясь рыданиями. И только в теплых объятиях мужчины почувствовала себя наконец настолько спокойно, что могла связать пару слов.
– Как… – Всхлип. – Как ты тут оказался?
Отец помог мне подняться на ноги, аккуратно придерживая за здоровую руку. Я поспешно оттирала слёзы со щёк.
– Мы с командой прибыли сюда около часа назад. Долго не могли найти вас, пришлось отслеживать по «Помощникам». – Мы вышли из избушки, на улице топтались трое молодцов из отдела безопасности исторических перемещений.
– Но на мне его не было. – Я была передана в заботливые руки одного из мужчин, который представился Андреем, врачом.
– Уваров выкинул их по дороге, и свои часы тоже. Но этого было достаточно, чтобы понять, где вы по остаточной энергии. – Отец был непривычно разговорчивым, нервно улыбался и постоянно поправлял сюртук, который, кажется ему немного жал. Он ни слова не сказал, но в глазах его было беспокойство, мешавшиеся с радостью.
Пока меня осматривали и латали, двое оставшихся безопасников вынесли тело из избушки. Уваров тихо постанывал, но в себя не приходил. Крепко же его отец приложил.
– Что с ним теперь будет? – Я кивнула в сторону коляски, куда сгружали Николая.
– С ними. – Поправил меня мужчина, тоже обернувшись. – Шуму, я тебе скажу, они навели… – Отец покачал головой. – Мы до сих пор ловим этих консерваторос. Пойдут под суд, будем собирать коллегию. – Он вздохнул и неожиданно мягко погладил меня по волосам. – Главное, что ты в порядке. С остальными бедами как-нибудь разберемся.
Я улыбнулась, чувствуя растекающуюся теплоту внутри.
Когда с рукой моей, наконец, было покончено, а я после пары глотков бодрящего коктейля лекарств, почувствовала, что теперь не хочу лечь и умереть прямо здесь, мы наконец загрузились в экипаж. Уваров с руками в наручниках лежал прямо на полу, ни у кого не возникло желания с ним церемониться. Безопасники сели на одну сторону, один остался на козлах, мы с отцом – на другую.
– Куда мы сейчас? – Уточнила я, поглядывая на наше сопровождение. Парни были не словоохотливы, но на меня смотрели с интересом. Ещё бы, мне бы их на месте тоже не терпелось услышать историю моих злоключений.
– Домой. – Отец приобнял меня за плечо, улыбнулся. – Хватит уж, засиделась ты что-то в отпуске.
– Ничего себе, отпуск. – Фыркнула я, приваливаясь к широкому плечу. – Ещё скажи, что мне дипломную работу не засчитают… – И тут я осознала в полной мере слова отца. – Как домой? Сразу?
– А тебе надо куда-то ещё? – На меня уставились три пытливых пары глаз. – Забыла прихватить магнитики на холодильник?
Я стушевалась, стараясь не замечать любопытных взглядов напротив. Интересное дело, как троим мужчинам из будущего, один из которых мой папа, объяснить, что я тут по уши влюблена в одного импозантного господина? И никак не могу уехать, не попрощавшись, хотя бы потому, что дала обещание.
– Мне надо предупредить, что я уезжаю. – Предприняла слабую попытку я.
– Кого? – Я промолчала, плотнее смыкая губы. – Ой, Вера, не выдумывай. Ну, уехала и уехала.
– А как же исследования Уварова? – Зацепилась я за последнюю надежду.
– За ними позднее приедет специалист с факультета исторической биологии. – На этот раз подал голос один из безопасников.
И я совсем стухла. Что же, ещё недавно я думала, стоит ли мне возвращаться в будущее. Теперь провидение всё решило за меня. Значит, так тому и быть. Я искоса глянула на отца. Радость от первой встречи и моего спасения поутихла, сменившись глухой печалью. Я прикрыла глаза, воскрешая перед собой образ Голицына. Его зелёных, лукавых глаз и мальчишеской улыбки. Надеюсь, вы меня простите, мой граф.
Эпилог