Катя. С удовольствием пойду. Вот только, надо посмотреть по графику, когда я буду свободна, а когда буду работать.
Митя. Хорошо, я тебе тогда позвоню, и согласуем этот вопрос. А сейчас мне пора уходить.
Катя. Как!? Вы уже уходите.
Митя. Да, мне надо поехать в наш клуб, у нас сегодня там собрание.
Катя. Может, хоть кофе попьете?
Митя. Спасибо, в следующий раз. Тогда мы не только кофе выпьем, но и хорошо поедим. Я ж должен буду узнать какая вы кулинар, и чем будете кормить меня и моих детей.
Катя. О, в этом можете не сомневаться. Я люблю готовить. Вот, если б вы никуда не спешили, я б вас угостила биточками говяжьими и блинчиками с печенкой. Может, присядете, я только их разогрею, а то, что же вы голодными поедете на собрание.
Митя. Спасибо, я не сомневаюсь в ваших кулинарных способностях, но у меня нет совершенно время. До встречи.
Катя. До встречи.
(Митя уходит, а Катя остается одна, ей грустно, ведь мечта была так рядом. Спустя немного времени звонок в двери. Катя бежит к двери).
Катя. Кто там?
Митя. Это я Митя.
Катя. Митя!
(Катя открывает двери и оказывается в объятиях Дмитрия).
Катя. Ты вернулся.
Митя. Да, захотел попробовать твои блинчики с печенкой.
Катя. Правда!?
Митя. И правда, и нет.
Катя. Почему так?
Митя. Потому как отменили наше собрание, и я решил вернуться к тебе.
Катя. Как хорошо, что ты вернулся, а то б я, кажется, не дожила до следующей недели.
Митя. Почему?
Катя. Потому что! Потому что! Потому что я влюбилась в тебя.
Митя. Я тоже люблю тебя. Ты для меня самая лучшая девушка в мире.
Катя. Как хорошо, что ты приехал. Я самая счастливая девушка в мире. Может тебе разогреть блинчики?
Митя. О, это будет чрезмерно большое счастье. Мое сердце этого не выдержит. Мне достаточно сейчас только тебя.
Катя. Мне тоже.
(Взаимные объятия, поцелуи, гаснет свет, страстные вздохи любви).
Митя. Как я счастлив, что встретил тебя.
Катя. Я тоже. Я тебя так ждала. Ты мой единственный и неповторимый.
(Следующее утро, потемки).
Катя. (Просыпается, на кровати никого нет, и она зовет). Ми-и-и-тя. Митя! Митя!
(Катя бегает по комнаты, заглядывает в одни двери, другие, и постоянно зовет Дмитрия).
Катя. Митя! Митя. Где ты? Отзовись. Митя.
(Потом замечает, что дверцы её шкафов открыты, шкатулки, в которых она хранила драгоценности, открыты, и валяются на полу, она их подбирает, проверяет содержимое, они пусты; до неё теперь доходит смысл того, что произошло).
Катя. Митя. Митя. Что же ты наделал? Разве можно так обманывать? Неужели у тебя нет сердца?! Неужели у тебя не было никаких чувств ко мне. И ты разыграл эту сцену, что бы обокрасть меня. Зачем тебе надо было разыгрывать эту сцену? Неужели нельзя было просто залезть в квартиру, и обобрать меня. А ты еще забрался в мою душу, и опустошил её. Как мне жить дальше? Как могу я теперь полюбить кого-то? Как ты мог так поступить со мной? Ведь с тобой тоже так поступали, и ты знаешь как это больно. Драгоценности-то я куплю себе новые, но душу мне вернет, ведь её не купить уже никогда. Никогда. Митя! Митя.
Занавес.
Яблони в цвету
Городская квартира. Спальная комната, в которой стоит широкая кровать и шкаф для платья, а рядом столик с туалетными принадлежностями и большое зеркало на стене. В комнату женщина лет сорока и мужчина затаскивают пьяного мужчину, возраст которого трудно определить.
Данило. Ох, какая тяжелая ноша. На вид худощав, а затягивает на целый центнер.
Катя. Представь, как мне приходится с ним тягаться.
Данило. Не понимаю, зачем так напиваться, до потери пульса.
Катя. И человеческого облика. Мне уже перед соседями стыдно, когда тащу его с попойки. Бывает, что дочь помогает.
Данило. Куда его уложить?
Катя. Ложи на кровать.
Данило. Одетым?
Катя. Одетым. Потом раздену. (Задумалась). Впрочем, положи пока на пол. Я хоть простынь другую возьму в шкафу, чтобы застелить кровать. Ох, как вспомню, что какая-то бродяжка будет валяться на моей кровати, то мне прямо таки дурно становится.
(Катя открывает шкаф и ищет там другую простыню).
Данило. Но ты же хочешь, что бы твой Коля перестал пить?
Катя. Зачем ты задаешь такой вопрос? Ты же знаешь, как он меня достал своими пьянками, а особенно, в последнее время он словно с цепи сорвался. Чего уж я только не предпринимала: и к врачу ходила, и к знахарке обращалась, и настойки разные давала – результат нулевой, только деньги на ветер выбросила. Последний раз давала настойку на мышах, так он ее принимал так хорошо, только, когда закончилась, спросил: «А нельзя ли еще настойки на мышатах?» Урод!