Она моментально собирает толпу любопытных, стоит ей только начать свое гадание по ладони какому-нибудь двойнику Юэна Макгрегора. Тот, естественно, покупается, хотя скоро она начнет вещать, какие несчастья ему уготованы. Она всегда предсказывает несчастья, иначе ей никто не верит, и она уже предсказала Хейзл, что ее первый опыт с мужчиной будет чудовищен, ужасен, в самом прямом смысле слова.
– Хорошо, ты права, – говорит Сэм Картер. Он заливается краской до самых корней светлых волос. – Я действительно хочу переспать с тобой. Я нахожу тебя очень такой… совершенной. Я нахожу тебя привлекательной с сексуальной точки зрения.
– Ты пьян?
– Ну и что?
– Не знаю, – говорит Хейзл, – мне кажется, что это все равно ничего не меняет.
Может, Хейзл тоже напиться? Так будет проще, даже если потом она не будет ничего помнить. В пьяном виде она не будет воспринимать все так серьезно. Что может быть беззаботнее, чем надраться накануне необратимых перемен в жизни. А может, жизнь нельзя изменить, если ты пьяна? К сожалению, можно, как это ни грустно. Так всегда и бывает.
Хейзл прощается с Сэмом Картером. Она просит его прийти попозже. Ей нужно подумать. И вот, думает она, глядя на Сэма Картера, удаляющегося по коридору, секс на тарелочке, с золотой каемочкой. Интересно, вдруг существует особенный вид небесной кары для таких как она, для тех, кого мучает тоска по удаче, которую могут понять только счастливчики. Ее легкие победы над похотливыми подростками кажутся пустяковыми по сравнению с близким интимным прикосновением или с аварией, после которой необратимо меняется жизнь. Жалко, что с ней ничего не происходит, а если и происходит, то она всегда остается невредимой. Ей хочется быть бледной и загадочной, даже правильной, не блондинкой и очень даже очень такой… совершенной, с сексуальной точки зрения. И ей так хочется держать себя в руках, как сейчас, чтобы все происходящее подчинялось исключительно ее воле.
Ей так хочется, чтобы жизнь указала ей место, как это произошло с Олив. Она уверена, что дома уже ничему не научится, потому что если бы мир действительно был таким пугающим, каким кажется матери, то как бы тогда все жили? Пусть пример матери, которая сидит на таблетках, станет ей уроком. А что касается отца, то он всегда в отъезде, за границей, убеждает незнакомых людей, что одна единственная покупка может изменить их жизнь до неузнаваемости.
Ах, только бы Спенсер был дома, сидел у телефона и ждал звонка. Тогда Хейзл смогла бы забыть о том, как все просто: сначала проверить, не смотрят ли учителя, поцеловать Сэма Картера в губы и увести его куда-нибудь в тихое место. Зачем ждать? Спенсер живет в сотне миль отсюда, последний раз она видела его ребенком – без головы, надевающим майку, и еще – в одной единственной полосатой вязаной перчатке на руке. Она даже не знает, как он сейчас выглядит. Она, конечно, не может не подозревать, что он наверняка «настоящее» ее, потому что, во-первых, у них в семье меньше денег, а во-вторых, потому что он не учится в частной школе. Ей представляется, что с ним всегда происходит что-нибудь ужасное, что-нибудь из криминальной хроники по телевизору…
Или, может, Спенсер тут ни при чем, и она бережет себя для Ривера, или для Вэла Килмера, или Харви Кэйтеля. Но Ривер умер, и ей пора бы уже вырасти из всего этого. Пора, наконец, жить в реальном мире.
Хейзл переступает через манекен в роли трупа Ривера Феникса, проходит пожарным выходом и оказывается в коридоре. Достает телефонную карточку и заталкивает глаза Джона Леннона в рот телефона, слыша, как за спиной открывается дверь. Обернувшись, она видит Сэма Картера. Она снова поворачивается к таксофону и чувствует, как Сэм дышит в затылок. Начинает набирать номер Спенсера, как вдруг Сэм Картер нахально целует ее за ухом (господи!), и Хейзл в ожидании ответа на том конце телефона, понимает: нужно что-то делать. Решение, которое она примет, не решит всех ее проблем, но по крайней мере решит проблему нерешительности. Неважно, ошибется она сейчас или нет – такие решения имеют не больше ценности, чем популярная мелодия по радио.
Трубку берет отец Спенсера, он говорит, что Спенсер еще не вернулся домой, но если это опять потаскушка Эмма Томпсон, то лучше ей найти занятие получше.
– Нет, – говорит Хейзл, – это не Эмма Томпсон. Я просто ошиблась номером.
1/11/93 понедельник 11:12
– Я надеялся, что мы проведем весь день вместе, – сказал Спенсер, – похоже, не получится.
Хейзл нашла Спенсера в кабинете рядом с парадным. Он был в дурном настроении. В кабинете стояли два кресла на колесиках и стол с компьютером. Рядом возвышалась стопка дисков с играми. «Астерикс и чудесное освобождение», «Шахматы Мефистофеля», «Автомобильная дуэль», «Европейский турнир Ассоциации профессиональных игроков в гольф». Спенсер часто прятался в кабинете и, как занятой человек, часами просиживал за компьютером.